- Смерть, говоришь, через минуту?!

 

- Святослав, возможно, чуть позже. Но если так волноваться, вероятно, чуть раньше.

 

- Не смей! Не позже – не раньше!..

 

- Кто тебя заставлял делать такой выбор? Скажешь - я?

 

 - Я… Не могу я умереть, пойми ты. Мне нельзя!

 

- Все так говорят. Но все и умирают.

 

- Послушай, есть люди, много людей, которые без меня не смогут!

 

- Сейчас скажешь, что без тебя жизнь остановится. Или поновей что-нибудь придумаешь? 

 

- Неужели, ты позволишь мне вот так умереть?  Пожалуйста, нет.

 

 - Прекрати истерику! Что я теперь-то могу для тебя сделать?

 

- Спасти! Можешь убить, значит, и спасти можешь!

 

- Успокойся – считай, что уже умер. И ничто тебе не поможет. А вот смерть твоя  поможет всем!

 

- Что тебе до всех?  Ты за что меня убиваешь?!

 

- Свят, ты в своём уме?..

 

 

 

                                                На ночку Купалы ли

 

В закатывающемся в глаза сиреневые у нашего художника солнце легкой поступью вышел на  балкон он старинного, но самого красивейшего замка над пропастью без дна…

Фраза хороша ужасно. Просто ужасна. И самое ужасное то, что она занозой вонзилась в его мозг. О чем бы человек ни думал – о семейной ссоре, о прогорающем бизнесе, об отцовской болезни, об отвратительной погоде - все возвращалось на первый «круг» той нелепой главы. А всё из-за того, что читателю этому сильно не повезло с женой. Год назад её вдруг обуяла страсть к сочинению дешевых романов о художнике с сиреневыми глазами. Дешевых не потому, что их нельзя дорого продать – уж в цене такой «макулатуры» владелец книжного знал толк, а просто таких творений… В общем, как первая фраза. «В сиреневых лучах входящих в глаз… Тьфу! – поморщился мужчина, - Да уж, море отразилось в этой капле».

Тем временем холодные капли прорвались в салон автомобиля. Вздрогнув, словно не дождинки, а клыки вампира прикоснулись к его шее, автомобилист ударил по кнопкам, чтобы закрыть и так закрытые окна и люк. Снова мужчина проклял тот день, когда он сел за баранку... То есть когда он, как баран, поддался на уговоры купить эту иномарку, по определению не приспособленную к нашему – тут машина окунулась в очередную выбоину  - мату. Он имел в виду – климату, к тяжелым метеорологическим условиям и их тяжким последствиям. 

Сориентироваться не то что на дороге, но и во времени с пространством проблематично. При всем том, века на дворе не Средние, наоборот, весьма продвинутые века, хотя о такой диковинке, как асфальт слышали еще не везде. Вот в этом «не везде» и угораздило оказаться иномарке - путешественнице из цивилизации  к варварству. Кстати о варварстве, этот ураган не предпринимал очередную попытку разъединить какие-нибудь штаты, он развернулся на воле, которая смешала забитые колхозы и разбитые фермы. Ещё точнее, время - ночь с двадцать третьего на двадцать четвертое  июня, на часах шесть минут первого, место - окружная дорога, как раз у стройки.

«Чертов мост!» - водитель бросил не совсем одобрительный взгляд на стройку, развалины которой мелькнули в свете фар. У бизнесмена всё так удачно начиналось: дом почти в заповеднике на одном берегу реки, книжный – практически в городе на другом берегу, соединяет их мост – чуть ли не памятник архитектуры. Вот этот монумент, а точнее – его реставрация, и оказался слабым звеном в схеме предпринимателя. Конечно, на обещания не поскупились: и историческую ценность для туризма, если такой появится, сохраним, и новые технологии для легкого въезда в город применим. Давно пора дополнить городишко вот этим прибережным районом. Тут тебе будут парки со спортивными комплексами, там тебе - дома с магазинами. Ждать этого рая всего-то месяца два-четыре. Понаблюдав за растянувшимся началом строительства, бизнесмен с ужасом понял - не месяца, а года, которых с лихвой хватит для его разорения. За очередной целый день ни одного нормального покупателя – конец! Вечерами, взглянув на родной берег, предприниматель отправлялся на несчастной машине в центр, оттуда в другой конец города ко второму мосту, дальше – по окружной к проклятой стройке, а дом - вот он. Раньше бизнесмен мог  с работы ездить чай пить, а теперь жалел, что так ни разу и не съездил. Ему оставалось считать себя обиженным больше, чем все, кому приходилось часами стоять в очереди на автобус, ведь их жизнь поменялась всего лишь от очень трудной к очень-очень трудной. А вот бизнесмену действительно не повезло.

От привычно-возмущенных мыслей водителя отвлёк силуэт в свете фар. «Больной, - решил автомобилист, не сводя глаз с того, кто неспешно шел по краю дороги, - Уж после такого «душа» у него точно заболит… что-нибудь». Это к тому, что здоровяка со стройки  фигура  не напоминала. Наверное,  у пешехода какая-то беда. Ему, наверняка, нужна помощь. Водитель как раз собрался затормозить рядом с несчастным, но почему-то передумал. А упростил бизнесмен себе жизнь потому, что в ней и без того проблем хватало. Только вода из особенно глубокой лужи, в которую  плюхнулась иномарка, собралась накрыть путника, тот повел рукой по воздуху -  волна тут же сделала кувырок к машине. Водителя неожиданно заглохшего автомобиля накрыла волна злости.

 

Путник лишь улыбнулся. В последнее время почти ничто не способно удивить его.  И мало кто. С человеком как бывает? Захочет он в выходные свалиться друзьям, как снег на голову. Купит всем подарков, приедет тайно – вот они обрадуются!.. Но хозяева, словно предчувствуя, взяли  и уехали на пару деньков в только им известном направлении. Вот и стоит этот «снеговик» у дверей, не зная, что делать с гостинцами, и вообще, что ему делать в незнакомом городе. Некстати вечереет, начинается ураган. Можно выжать положительное и из такой  ситуации, но трудно избавиться от чувства, что делал-старался, энергию тратил, а напрасно. Приходится убеждать себя, что «удача на моей стороне», боясь признать, что опять не повезло. Ещё труднее становится, когда, найдя это положительное, отправляешься на новые подвиги и опять спотыкаешься.  Опаздываешь всего лишь на минуту или заявляешься слишком рано, а если приходишь во время, значит, тебя никто и не ждал. Так и бредёт, спотыкаясь, жизнь под девизом «ну, не судьба». Её пинками направляют к верной дороге, на которой всё будет гладко... Неужели, Там так важно, как Здесь человек минуты потратит? Что такое людские выходные во вселенских масштабах? Хотя, если всё так и есть, на путника давно махнули рукой – пусть идёт, куда синие глаза глядят.

 Направляясь отнюдь не к друзьям  и совсем не с подарками, он столкнулся на дороге с человеком, который так и сказал: «Судьба нам с тобой встретиться». Тогда бизнесмен ещё не понимал, насколько справедливы его слова. Просто пошутил так,  когда узнал, что именно к его дому держит путь этот неприятно молодой человек.  Парень показался водителю раза в два моложе его самого, но в таком случае, пассажиру должно было быть лет пятнадцать. Нет, молодой человек был не настолько молод, а предприниматель… Просто слишком устал предпринимать что-либо, и точно не смог бы, пройдя под холодным ливнем, с удовольствием курить и, не переставая, говорить о какой-то ерунде. Прислушивался водитель не к его болтовне, а к шуму мотора – машина завелась также неожиданно, как и заглохла. Однако вскоре бизнесмена заинтересовал монолог, в котором речь шла о письме не водителю, но на его адрес.  «Погоди… - автомобилист попытался вспомнить, представились ли они друг другу, - Получается, письмо для моей жены. А она у меня как раз болеет – лучше её не беспокоить… Гостями». Естественно, водителя совсем не радовала перспектива оставлять «почтальона» на ночлег, так что он был готов повернуть к городскому вокзалу даже наперекор капризам погоды. Упрямо тряхнув черной гривой, пассажир озвучил свой каприз: «Я на вокзалах не ночую». В первый раз водитель внимательно посмотрел на попутчика, который оказался, словно монах, весь в черном, хотя был отнюдь не в рясе – джинсы, куртка, водолазка… «Вот одеваются! Не поймешь –  перед тобой кто? С деньгами человек или без?!» - внутренне возмутился предприниматель, так и не определив состояние пассажира. Усмехнувшись чему-то, парень проговорил: «Владúслав письмо  в жизни твоей не отдаст!» Осознанно пропустив мимо ушей то, что его не считали достойным письма, водитель принялся выяснять, при чём тут какой-то там Влад. Мысль приходила только одна: «Тот самый упырь?» «Да оставьте Цепеша в гробу, ему и без вас плохо спится!  -  поморщился князь, - теперь мой черед - Владúслава».  Значит, они уже познакомились. Устал Николай, сильно устал. Ни сил уже, ни времени на споры с  пассажиром – приехали.                                                                         

 

Свет его фар задел одно из занавешенных окон. Глубоко вздохнув, Марина отбросила старый блокнот, в котором за целый день опять не написала ни строчки. Недавно блокнот этот похудел как раз на её последний рассказ, который муж отправил в печку. Теперь нужно было или всё начинать заново, или заканчивать всё – ни на то, ни на другое её просто не хватало. Накрывшись с головой –  дом был холодный, жена Николая попыталась заснуть.

Рычание стало громче  – машина заезжала в гараж. Стук ворот всегда начинает отсчет подготовки к встрече с женой.  Подбирает ли муж слова, репетирует ли – Марина не желала знать. Она, вообще, больше не желала его знать.

Однако в этот раз муж, даже забыв вытереть ноги, прошел в спальню, принеся с собой запах дождя и сигарет. Второе удивило её – Николай, сколько и насколько она его знала, не курил. «Марин, - почему-то муж заговорил неожиданно громко, - тут письмецо тебе». Жена с удивлением выглянула из-под одеяла, но Николай аккуратно придержал её за плечо, продолжая: «Встретил этого «почтальона» прямо на дороге. Так он говорит, мол, лично в руки. Вот рвение!» Решив выяснить, от кого может быть это «личное» письмо, женщина откинула руку мужа вместе с одеялом, но тот быстро включил свет и, пытаясь объяснить что-то знаками, произнес: «Да- да, конечно, спи, милая. Никаких проблем!» Но какие-то проблемы у него явно были, иначе зачем, с наигранной бодростью продолжая соглашаться с тем, чего Марина не говорила, он махал то в её сторону, то  в сторону зала – этого жена никак не могла взять в толк. Тут Николай начал пародировать почтальона: схватив попавшийся под руку блокнот, принял манерно-брезгливую позу, и, сдувая пылинки с белых страниц, скорчил такую уморительную мину, что его зрительница расхохоталась. Махнув рукой, начинающий пародист поспешил в зал, собираясь соврать, что письмо придется взять ему. Во-первых, он действительно не хотел беспокоить жену знакомством с этим странным субъектом. Во-вторых, хотел первым взглянуть на подозрительное письмо. Но только он открыл рот, как парень поднялся с дивана, на котором без спросу устроился, и слегка поклонился. «С чего бы это?» - у Николая появилось нехорошее, но верное подозрение, и он обернулся. Так и есть, за ним следовала «послушная» жена—вежливая улыбка гостю, насмешливый взгляд - мужу, чьё подозрительное поведение чуть не убедило Марину, что он привел в дом другую женщину. 

Гость заговорил с Мариной, не теряясь, в отличие от хозяина дома. Кстати, жилище это  на первый взгляд, который  может оказаться как правильным, так и ошибочным,  обоснованно было с претензией и налетом небрежности. И точно, зайдя в эту избушку, гость словно переносился в квартиру, а о внешнем облике дома напоминали лишь русская печка, иконостас и умывальник. Всю остальную обстановку ещё год назад перевезли безутешные родители. У  них до сих пор имелись причины горевать: брак дочери не с тем, с кем бы хотелось им, её переезд в деревню, трагическое освобождение новой квартиры…  Да и небрежность в этом доме не была задумана.  Туалетная бумага в холодильнике или подоконник в роли книжного шкафа не утверждали творческий беспорядок, на который у писательницы, как и у писателя,  неоспоримое право, а вытекали из одинокого плавания мужа по волнам быта. Он и раньше, бессильный перед приступами Марининого  вдохновения, совершал «заплывы», а теперь совсем с головой погрузился в ведение домашнего хозяйства. Конечно, у бизнесмена находилось не много времени на поддержание  жизни дома – снять верхний слой пыли, раскидать грязную посуду, да ещё и приготовить деликатес из консервов… Он делал всё, что мог и даже то, что мог бы. Пожалуй,  в этом и заключалась его вина. Размышляя над этим, Николай кинул несчастный блокнот, который случайно захватил с собой, на диван, а сам отправился греть воду – надежда на то, что гостя не придется поить чаем была призрачной, а в призраков мужчина не верил.

                                                                              

Уже на кухне Николай прислушивался к странному продолжению диалога его жены и гостя. По правде сказать, этот Влад сразу не понравился хозяину, и не в том дело, что он появился  нежданно – незвано, просто он и гостем-то не был, скорее взломщиком, который проник в дом с помощью письма- отмычки. К тому же, письмо предназначалось не Марине Николаевне, а Святославу Николаевичу, и упрямец  желал встретиться именно с ним. В общем, теперь «отмычка» больше походила на бомбу.  Оставив мороженые блины на сковородке, мужчина пошел исправить это недоразумение. «Ну, я же сказал, что мне письмо, - вмешался он в разговор, словно ненароком перебив гостя, - только твои умники перепутали немного. Николаю Святославовичу, то есть мне! А мы уже битый час выясняем потому…» «А фамилию они тоже перепутали?» - Влад специально не позволил радостному Николаю договорить. Только теперь взору супругов предстал потрепанный жизнью конверт, на котором значился их адрес с именем не живущего здесь человека. Буквы были достаточно крупными, чтобы читать с вытянутой руки парня, который так и не выпустил «ценность». «Ощущение, что он нас сейчас будет шантажировать», - подумав так, Николай с опаской бросил взгляд на жену, которая, страшно побледнев, шагнула к гостю. Чтобы отвлечь внимание парня, Николай заговорил: «Не успел я спросить, кто тебе поручил доставить это»,- он небрежно кивнул на письмо. «И вновь Владúслав, - усмехнулся тот, - А вы случайно ожидаете не известия о наследстве?»  «Да этот Влад чуть ли не вездесущ, - подумал Николай, мечтая выставить его за дверь, - суется не в своё дело!»  Озвучивать такие идеи было бы крайне не осмотрительно, поэтому Николай боролся с ними молча, Марина собиралась с мыслями, а Влад переводил взгляд с одного на другого.

Молчание неудачно стартовало со слова «наследство». Стало лучше слышно дождь, без надежды на ответ стучащийся в окна, двери, крыши. Может быть, по крыше этого дома он барабанил с чуть большим энтузиазмом, ведь именно в ней недавно образовалась течь. Николай сразу злорадно отметил, что гость остановился прямо под наливающимся на потолке пятном. Жаль только, что в последнюю минуту парень отступил, и капля упала на палас. Точнее, ей посчастливилось сначала прикоснуться к драгоценному письму, а уж после скатиться на узорчатое покрытие. Марина слабо улыбнулась: «Уже ясно, что это недоразумение. Здесь имя моего брата, но Святик…   - она неопределенно взмахнула рукой, - он умер».                                                                                     

 

На этот раз молчание не установилось, хотя сцену очень кстати отметил отблеск молнии. «Не протянул без меня… точнее, протянул ноги, - покачал головой гость, - и куда вы дели тело?» Супруги  опешили. «Какое тело?– дрогнувшим голосом спросила Марина, - Что Вы имеете в виду, говоря – «дели»? «И что значит – «ВЫ дели»?  Это ты про нас?!» – возмутился мужчина, краем уха уловив шипение подгорающих полуфабрикатов. «А кто должен заниматься умершим родственником, я что ли? – в тон ответил парень, - У меня хоть и опыт, но увольте!»  Похоже, недоразумение выходило несколько более серьезным, чем супругам показалось вначале. «Я уже ничего не понимаю! Что за цирк?» - воскликнул Николай, предчувствуя - чем позже он вернётся на кухню, тем больше необходимость искать старый огнетушитель. «Похоже на розыгрыш, - подхватила жена, - а для меня смерть брата слишком серьёзна…»  Она слегка закашлялась и, возможно, от этого на её глазах выступили слёзы. «Я как никогда серьёзен! - Влад заговорил, будто объясняя школьнице, - и это не будет шуткой, если я скажу, что могу предсказать вам будущее». Супруги взглянули на «предсказателя» с удивлением, переходящим в уверенность… Пора кое-кому вызывать врача.  Закрыв глаза, Владúслав торжественно заговорил: «Вижу в грядущем пламя!» Он посмотрел на свою руку словно там были часы: «Эта будущность наступит на вашей кухне минут через шесть». Эти слова превратили «повара»  в пожарного, который только теперь заметил что  комнату быстро наполнял запах подгорающих блинов.

Под предлогом помощи к «погорельцу» присоединилась жена, и, когда следы возгорания были почти заметены, шепотом спросила: «Думаешь  гость наш в жару всё это говорит?..» Неделю назад Влад якобы получил от её брата, покойного уже больше года, письмо с информацией о том, что на Святослава собираются совершить покушение. Вот Свят и сулил награду за то, что детектив отыщет злоумышленника. Николай переспросил: «То есть для этого субъекта уже можно вызывать скорую?» Женщина пожала плечами, ведь в бред Влада лучше было не верить для собственного спокойствия. «Жаль, что дата на конверте правильная, - при этом у Марины  задрожал подбородок, - и почерк Святика…». «Тихо! Не показывай ему слёз!» - обнял её муж, счастливый от того, что беда снова объединила их.      

                                                                                                                            

      Супруги вернулись назад – в зал. С электрочайником и окаменелыми сушками. Хоть муж и жена не чувствовали себя хозяевами в данной ситуации, но не напоить гостя не могли. Включив чайник, Николай открыл скрипнувший буфет с липкими полками. Хозяйская рука потянулась к свадебному сервизу, но опять Николай передумал и достал потрескавшиеся чашки. «Пусть спасибо скажет уже за то, что его, вообще, угощают», - убедил себя мужчина, а его жена была слишком обеспокоена, чтобы обращать внимание на какую-то там посуду. Даже беспорядок, воцарившийся в доме,  она почти не замечала. Лишь слегка удивилась, убрав с табуретки половник. «Любите покрепче? – Марина показала гостю чайный пакетик, - Мы обычно завариваем один на двоих». «Предпочитаю погорячее!  -  с улыбкой ответил гость, - Я буду просто воду». «А подсластить?» – Николай как раз сгребал для гостя пыль с полок в сахарницу, думая о подделанном письме, которое его жена  от волнения приняла за написанное рукой брата. Только зачем подделывать почерк  человека, погибшего год назад? «А ещё где-то заменитель лимона в таблетках», - добавила хозяйка, у которой формировалось предположение, что всё это - глупая  случайность. Они с братом долго бы смеялись, будь он  жив. Только с печатью не получалось – отправлено письмо десять дней назад… Представив размытую печать, Марина замерла. Из-за удачно приземлившейся с их потолка капли дата просматривалась не очень четко. Особенно последняя цифра – год. Теперь всё сходилось: письмо, отправленное в прошлом году, то есть при жизни Святика, просто затерялось в корреспонденции. Только зачем брату и год назад нужно было сочинять такой текст?  

 Владúслав обхватил чашку с кипятком похолодевшими пальцами. Ему вспоминался вечер в более теплом доме, где ему как дорогому гостю подносили фрукты и сладости. Та сделка была похожа на эту также, как то вино – на эту воду. Теперь молодой человек пытался войти в ту же воду, плыть по течению...  Еле сдерживая дрожь, не такой уж молодой и не считающий себя человеком заглянул в чашу. Трещины эмали пересеклись крестом Святого Петра, который тут же превратился в знак Юпитера. Усмехнувшись, детектив отпил обжигающей жидкости, которая  согрела его, но не больше мысли о награде.                                                                                                                                                                                                                                       

«Итак, что с письмом?» - поинтересовался Николай, как только женщина выскользнула из-за стола. «Не что, а кто. С ним я, – лениво сказал парень, - Внушает опасения?» «Ну, я забочусь о справедливости», - заявил хозяин дома, а его собеседник фыркнул. По мнению бизнесмена, не стоило усложнять ситуацию. Того, кто предположительно написал письмо – нет в живых, а, как известно по опыту, нет человека – нет проблемы. Теперь документ можно отдать имеющемуся в наличие родственнику, точнее, родственнице. «Здесь Святослав пишет мне, что его собираются убить, – пояснил князь, - Так зачем отдавать пока единственную улику?» От такой наглости Николай подскочил: «А что – ты следователь?!»  «Я - колдун», - с гордостью ответил Владúслав. Тут Николай Святославович и сел.

 В этот момент из спальни вернулась Марина, торжественно неся перед собой последнею фотографию с братом, на которой она – стройная девочка в бальном платье. Выпускной наряд этот сшила ей тогдашняя девушка брата - Ира. По вкусу Ирине был тот увалень – невысокий, как все в его семье, полноватый,  как расслабившийся спортсмен, но веселый и добрый, как только он и мог быть. Правда, так Свят ту свою девушку бросил. Сколько Ира плакала, сколько жаловалась Маринке, с которой они успели подружиться! Каждый раз, смотря на эту фотографию, Марина думала: «Вот убедила бы его вернуться к Ире от той стервы, сейчас бы не плакала».

    По фотографии  сразу было видно, что Марина и Святик родственники, а ещё, что он был старше на семь лет, которые потратил, гоняя на мотоцикле. Даже на бал сестры он явился в «косухе», чуть не доведя до коллективного  инфаркта родителей и учителей. При воспоминании  о проделках Святика преподаватели , утешали себя мыслью о сестре-отличнице. А родители всегда боялись, что сын плохо повлияет на Маришечку, которая получила от него, кроме избранных игрушек и некоторых книжек, огромные надежды. «Узнаёте его? Как вы познакомились?» - с волнением спросила она, отдав фото гостю. Ответ «первый раз вижу» поразил её. Она посмотрела на мужа, но тот как раз связывал профессию Влада с происходящим, возвращаясь к странной поломке и ещё более странной починке своего автомобиля. «Господин Рудкевич, а как же он отправил Вам?…» - так и не договорив, Марина присела на диван. Письмо-то было до востребования. «Мы общались с ним, но никогда не виделись, - неопределенно пояснил Рудкевич, - Вообще-то, я и представлял его не таким…» Влад скептически посмотрел на фото. Люди тоже редко лично знают того, кто предоставляет им выигрыш в лотерее, их интересуют не черты его лица, а достоинство купюр.

Тем временем в рассуждениях Николая всё замечательно сошлось, кроме здравого смысла. «Так, этот «чернокнижник», должно быть,  просто плохо пошутил! Что ж, продолжаем  действовать по утверждённому мной плану», - успокоил себя бизнесмен. «Мариночка, - обратился он к растерявшейся жене, - а у тебя есть образец почерка  Святослава?» Неожиданно для него она огрызнулась: «Нет у меня никаких образцов! Ты думаешь – я не способна узнать руку брата?!» К щекам прилила кровь, Марине стало душно. С трудом встав с дивана, она полезла открывать окно. Влад, у которого сейчас не было сил подняться на ноги, не возражал. Хотя несколько минут назад его била дрожь, теперь - окутывал жар. Не нравился ему этот дом. Было здесь что-то враждебное… Колдун не мог понять, что происходило с его телом – болели суставы, в горле першило, глаза резало даже от неяркого света лампы, голоса супругов слышались, словно сквозь пелену.

К реальности его ненадолго вернуло ощущение, что он что-то упустил. Упустил что-то…

 На стук обернулись спорившие Марина и Николай. Это их гость уронил фотографию, да так неудачно, что рамка раскололась. Воскликнув – «ах ты черт»,  Марина схватила фотографию, но молодой человек успел заметить важную деталь. «А это Святослав?» -  князь кивнул на обратную сторону фотографии. Теперь и Николай заметил крупные буквы, пересекающее фотобумагу: «Иришка, настоящей тебе жизни! Не бойся – я тебя никогда не оставлю. Святик».  Тут же Марине пришлось ответить на логичный вопрос о своём имени. Оказалось, что брат с детства называл её так – не нравилось ему «морское» имя. А дальше пришлось сверять почерк на фотографии и на письме, которое демонстрировал гость. На первый взгляд – никакой разницы. «Ну, это ещё надо специалисту показать», - не успокоился Николай, которого всегда было трудно переубедить. Не спрашивая разрешения, Влад положил фотографию к письму, а конверт вернул в карман своей куртки. На возмущение Марины князь просто не обратил внимания, ведь ему нужен был «образец», который так хотел видеть Николай. К мыслям последнего как раз стоило прислушаться, ведь они были обращены к гостю. «А если «престидижитатор» не шутил, то с ним надо быть осторожными, - размышлял глава семьи, - он или временно, или постоянно - больной». Такое направление мыслей вполне удовлетворило мага. Можно и отдохнуть. Конечно, Влад не устал, но поспать ему было необходимо.

Уставший от всего этого Николай прервал претензии Марины: «Разберёмся на свежую голову!» «Ночь уже упала, - согласился князь, растягиваясь во весь диван, - Она принесёт совет…» Марина с Николаем удивленно переглянулись. Из окна повеяло свежестью затихающего дождя. Накинув на мгновенно заснувшего парня плед, они отправились спать.  

До середины ночи супруги думали – каждый искал своё объяснение. До того как заснула, Марина всё решала, могло ли то, что брат разбился на мотоцикле быть подстроено. У Святика только всё начало налаживаться: он собирался жениться (заводить и семью, хоть и с этой стервой), поступать в институт (кажется, почему-то на филологическое), бросать свои гонки (а вот это давно пора)… Не ирония, а злая ухмылка судьбы в том, что он последний раз едет на своём «Харлее», прощаясь с прежней жизнью, а новая для него так и не наступает.

 Николая всё не оставляла мысль о качественной подделке. И вообще, он готов был поклясться, что с письмом что-то не так. «Адрес…» - мужчина попытался уцепиться за это слово, но погрузился в сон.

 Супруги заснули, надеясь, что плед, словно ковёр-самолёт, унесёт от них гостя.

   Ворочаясь на узком диване, Владúслав давно уже сбросил пыльный плед на не менее пыльный пол. Во сне Влад боролся со своей простудой, и не только с ней.

 

                                                                                                                             

….Лес, луна, стоит кладбище…

 

«И эти людишки надеются на мое отступление, - я усмехаюсь темноте, - не верю я в это!» Тут я бросаю взгляд на иконы в углу, и улыбка становится горькой: «Остаётся верить только в себя». Я бесшумно поднимаюсь с дивана, оглядываю комнату. Готов поклясться - что-то здесь не так. «Так… - я в шутку осваиваю роль детектива, - Что скрывается за этим полотном? Естественно, труп! А лучше – два».  Приступив к решительным действиям, срываю покров с трюмо. Ага, за ним - бледное лицо с огромными синими глазами. «А говорят – жизнь в деревне полезна для здоровья. В гробу я видал такую жизнь!» - высказываю своему отражению. И собираюсь снова закрыть зеркало, но передумываю – его прячут, потому что нечисти бояться, а мне-то что? 

Стоило так подумать, как лицо в зеркале подмигнуло мне. «Пора с чаепитиями завязывать…» - почти обещаю я «взбунтовавшемуся» отражению. «Завязать всегда успеешь», - докладывает мне правду это зеркальце. «Слушай, друг любезный, - шутки такого уровня устраивает для меня только один «товарищ», - тут тебе Иван Купала, а не бразильский карнавал». И я накидываю ткань на зеркало, ожидая, куда пошлёт меня незваный гость. В принципе, ничего другого я от него и не ожидал – мы переносимся в, как полагается, дремучую чащу, только сбоку виднеются надгробия. «А ты всё работаешь, как я  погляжу, -  неспешно обвожу взглядом кладбище, - ну, что там у тебя за вопрос? Быстрей проси совета, помощи, сострадания, а то у меня тоже работа. Я теперь детектив, а не брат милосердия!» «Я пришел именно потому, что это ночь Ивана Купалы, и всей нечистой силе полагается разгуливать на воле, - говорит мой старый знакомый, - а в деревне нашелся только один прогрессивный умник, который открыл зеркало…». «Ну-ну, - удобно устроиться на ближайшей могиле никак не получалось, - рассказывай дальше. Я как раз не знал, как праздничную ночь скоротать». Вытаскиваю из рукава сигарету, спрашиваю огонька у старого друга, но тот продолжает о своём: «Ты как раз сел на нужную могилу. Ну что ж, теперь ты являешься хранителем этого кладбища, и по старой доброй традиции тебе придется подождать немного. Ждать ты будешь именно в этой могиле!» Похлопывая по закрывшейся надгробной плите, он заявляет: «Закуришь через шестьсот шестьдесят шесть лет от лампадки в той самой комнате. Это и будет знаком завершения ритуала». Тут надгробный холм начинает светиться, а покосившийся крест обвивает дым моей сигареты – не зря я ещё вчера прикурил от той лампадки. Вся эта болтовня мне нипочем, только забавляет, а особенно то, что струйка дыма пригвождает моего врага к кресту. Тут добавить бы «намертво», но Демон-то мой бессмертен. «Но-но, без фокусов, - грозит он, отходя от рассыпающегося пылью креста. Демон проводит рукой, и на плите загораются зеленоватым огнём знак, запрещающий всякую магию: «Спи спокойно… Или беспокойно. В общем, спи. И не обижайся уж, даже мне не удалось бы с этим справиться». «Что-то ты, болезный, разболтался, - рядом с ним раздаётся  хриплый голос, - в такую ночь бродить по кладбищу…». Непонятно откуда взявшийся старик неожиданно бьёт Демона крестом по голове, договаривая: «Не к добру!»  В этот момент земля дрожит и идёт трещинами. Чья-то когтистая рука хватает старика за горло и тащит в одну из трещин. Демон морщится: несмотря на род своей деятельности, он никак не привыкнет к излишней жестокости Хозяина. Но раз уж ввязываешься в игру, приходится принимать её правила. По неоспоримому правилу именно в эту минуту раздаётся крик петуха. Пора Демону убраться для серьёзного разговора со своим Владельцем, а я оказываюсь на поверхности. «Отдыхай! – желаю я заклятому другу, - а мне пора на работу!»

 

                                С самого с утра праздник-с

 

 «Померла она, опочила! -  услышал Владúслав, одним глазом ещё смотря сон, -  Ой, да как же мне расстаться с тобою?..» Другим глазом Влад взглянул на комнату, которая от утренней прохлады куталась в сумрак. Зажмурив  глаза так, что перед ними заплясали цветные кляксы, Влад к своему сожалению убедился— о причитания за окном ему не снились. Такое и в страшном сне не привидится… Вот подарочек детективу! Раз уж, по мнению плакальщика - «не встанет она больше», жертве ничем не поможешь, необходимо проконтролировать наличие подозреваемых. Отодвинув шторку, гость заглянул в спальню: на кровати – женский силуэт – это раз, а на сундуке рядом – мужской – два… А на улице – это, получается, три. Очень русское число. Зевнув, князь почти бодро перебрался к открытому окну, за которым теперь раздавалось: «Во поле было, во поле! Стояла берёза - ростом высока, да листом широка…» Высунувшись по пояс из окна, парень ещё отчетливей услышал песню: «Как под берёзой - ой, да лежал Кострома. Он убитый…»

Опыт выживания в этой стране сейчас подсказывал Владúславу, что певец, выпив за общественный покой, просто самовыражался—радовался жизни. Князь  даже почувствовал жалость к разбудившему его от кошмара. Из-за холодного утреннего воздуха, в котором особенно сильно чувствовались запахи сада, молодой человек чихнул. Колдун-то думал, что победил простуду, но она, захватив его тело впервые лет за десять, отступать, как и он сам, не собиралась. Тем временем «жаворонок» заголосил: «Се бо ящете Первие Триглаву поклонящете». Не совсем уловив смысл новой баллады, Влад спрыгнул на мокрую от вчерашнего дождя траву и, стараясь не принять душ с раскидистых веток яблонь, пошел на голос: «Се яхом тому влику славу поящехом Хвалихом…» 

В дикорастущем то ли саду, то ли огороде молодой человек увидел треугольную фигуру, что в одиночку водила хоровод вокруг берёзы. То равнобедренный, то неравнобедренный треугольник  напоминала широкая, понизу намокшая ряса, а вершиной была маленькая голова на узких плечах. От увитого плющом забора Влад разглядел, что на удивление бодрый для такого раннего часа человечек – старик. Худой, морщинистый и какой-то лохматый. «Вот и ценный свидетель – леший!» - усмехнулся колдун, бросив взгляд на лес за ручьем.

Этому участку нельзя было отказать в перспективности -  забором он не завершался, впрочем, как и соседний. С высоты два ближайших участка напоминали огромную «Ш», перекладиной которой служил сам дом: семья Николая занимала только одну половину, а вторая, говорили, пустовала. Однако её хозяин отвесил  Владу неуклюжий поклон: «Доброго здоровья, чужеземец!» Слегка поклонившись в ответ – редко здесь это приходилось кстати, князь начал разговор, в прямом и переносном смысле, издалека: «Это Вы гимнастику… исполняете?» Старец с улыбкой пояснил, что так прощался с жертвой вчерашней бури, этим он заслужил сочувственный, даже уважительный и, конечно, любопытный взгляд колдуна.

Поёжившись на ветру, молодой человек закурил, надеясь скрыть свою заинтересованность в клубах терпкого дыма. После ещё нескольких «реверансов» перед сломанным стволом странный старец начал отрывать зеленые ветки, что-то приговаривая. Как раз собравшись сыронизировать, Влад подавился дымом. Некстати эта простуда! «Ой, на святого, ой, на Купалу гадали, венки кидали, - глянув на него, не прекратил приговаривать старик, ловко сплетая ветки, - Кидали в воду, в воду быструю…» Откашлявшись, Влад с грустью взглянул на сигарету, но снова затягиваться не решился – Демона он во сне перехитрил, а простуду не победил. «Тебе бы заварить мать-и-мачеху с душицей да чернобыльник в росу положить с приговором, - покачал головой старик, - да в баньку с берёзовым веничком! Покуда, молодец, отвлекись». И он поманил князя. Пройдя по засыпанной листьями тропинке, Влад взял из его рук венок, который тут же с усмешкой украсил дымящейся сигаретой. Следуя указанию «шамана», молодой человек бросил березовый круг в ручей. Венок тот, чуть проплыв по поверхности воды, в неё и канул. «Видать, помрёшь скоро, - покачал головой старец, - если не уедешь отсюда, чародей».  Владу не  удалось подавить новый приступ кашля.

   

 И открыл глаза Николай с тем словом, на котором заснул. «Надо было ещё вчера выставить этого обманщика за порог!» – воскликнул хозяин и бросился будить жену, чтобы она подтвердила его догадку. Марина проснулась на удивление быстро – минут через пять. Не стоит забывать, что она была городской девочкой и рано вставать не привыкла. Наконец, муж добился от неё нормальной реакции: «Поспать не даёт! Ну что там с адресом твоим?» «В том то и дело, что моим – умница!» - обрадовался мужчина догадливости жены. Марина с Николаем познакомились после аварии – как раз из-за тяжелого состояния её брата, а примерно через неделю, обрадовав близких недолгим улучшением, Святослав скончался в больнице. Марина очень сожалела, что так и не успела представить брату своего нового  друга. Кроме того, тогда Маришечка жила у родителей, а её жених – в общаге. Найдя утешение друг в друге, Марина и Николай поженились и переехали в пустующий дом мужа . То есть Святик никогда не бывал у них, а следовательно понятия не имел об их теперешнем адресе, и отправленное якобы отсюда письмо неизбежно оказывалось фальшивкой.

От сладкого сна Марины не осталось и следа: «Пусть мне только попадётся этот… шутник!» Она яростно натягивала джинсы, решая, на кого бы излить свой праведный гнев. «Кто мог сыграть со мной такой трюк?» – гадала она, разыскивая не слишком мятую футболку в ворохе одежды. Автор этого письма должен был уметь подделывать почерк Святика, обладать плохим, точнее, отвратительным чувством юмора и не любить нынешнюю семью Марины. Кандидат на эту роль нашелся легко.

Николай и не проводил никакие пробы на роль – главный злодей у него был на примете ещё со вчерашнего вечера. Чуть не запутавшись в пыльных шторках, мужчина гордо вступил в зал. Подозреваемого на диване не оказалось. След его простыл и на кухне, и в сенях, и в гараже... Каждый раз хозяин дома с облегчением вздыхал сквозь сжатые в гневе зубы – машина не угнана, столовое серебро не похищено, даже семейные сбережения не тронуты – он пересчитал дважды. «Неужели всё это ради ночлега? – не укладывалось в голове бизнесмена, - Хотя, «чернокнижник» всё равно был того…» При этом желание проучить обманщика отступило, Николай почувствовал некую благость. А что – «волшебник» ему очень даже помог: почти помирил с женой, напомнил о том, что любое доброе дело наказуемо, а самое главное - вовремя освободил от своего присутствия. Главное – это вовремя убраться! «О пропаже дорогого гостя заявлять не будем, - усмехнулся мужчина, - да я бы, вообще, обратился в крайнем случае. И так проблем выше крыши!» Вспомнив о крыше, предприниматель вернулся в зал, чтобы вынести тазик с дождевой водой. В щедро наполненном резервуаре размокала серая тряпка, предусмотрительно брошенная туда вечером. «Может, полы как раз помыть?» - засомневался Николай и позвал жену.

Марина вышла из комнаты в полной готовности, но не к мытью полов. Джинсы женщина успела сменить на светлое  платье, подобрала яркую бижутерию и также ярко накрасилась. От неё распространился сладкий запах любимых духов. «Мы куда-то приглашены?» - выдавил из себя Николай, говоря во множественном числе о жене. «Мы с тобой сейчас едем к одному старому… - она не стала называть Дмитрия другом, - болвану. Поставить точку в этой дурацкой истории!»  Не внушило это  мужу доверия - разве стала бы Марина так размалевываться ради какого-то старикана? Муж скрестил руки на груди: «А я уж подумал – она на работу собралась!» Жена укоризненно глянула на Николая, ну, или на его мятый халат, но это не остановило мужа: «Хотя о чем я? Когда это ты на работу так наряжалась?!» Марина и сама понимала, что слегка увлеклась сборами, но слишком уж хотелось показать, насколько у неё всё в жизни отлично. Только теперь заставить мужа привести себя в порядок, хотя бы побриться  - напрасная надежда. Тем не менее она попробовала что-то сказать, но Николай договорил: «А точку поставил я! Посмотри, где твой гость?» Марина глянула в сторону, а Николай неохотно проследил за её взглядом. Уже с минуту Влад из солнечного окна наблюдал за ними. Тут хозяин дома посмотрел на него с таким гостеприимством, что молодой человек опять закашлялся, при этом вспомнив слова старца. «Кто его знает, стоит ли того награда? – подумал князь, чуть не свалившись с подоконника, -  Послушать совета этого шутовского мудреца и уехать?» «Сейчас быстренько позавтракаем и поедем», - улыбнулась ему Марина, подумав, что, к счастью, у неё было средство для простывшего гостя. «Уже едем», - Николай пошел одеваться, подумав, что, к сожалению, дома для гостя не осталось яду.  

                                                      

    «Так едем куда?» - Николай слишком резко затормозил перед очередным перекрёстком.  Чуть не выронив алый флакончик, Марина воспользовалась остановкой, чтобы докрасить предпоследний ноготь – несмотря на всё возмущение мужа, она не могла  только с одной «залакированной» рукой ехать к человеку, когда-то чуть не попросившему этой самой руки. «И полмотоцикла в придачу, - усмехнулась женщина, а вслух сказала, - мне кажется – направо». «Кажется?! - и муж крикнул автомобилисту, которому перегородил дорогу, - Чего разбибикалась, бочка на колёсах? Катись отсюда, пока тебя пинками не отправил!» Чуть не подавившись клаксоном, квадратная машинка гордо дала задний ход. «Опять лень прикрывают смирением», - борясь с желанием растянуться на заднем сидении, князь покачал головой. Не одобрив такого обращения, голова его ответила новым приступом боли. С изумлением Влад обнаруживал у себя всё новые признаки болезни. Он уже не чувствовал даже удушающего аромата лака, который не желал покидать салон на попутных сквозняках.

Николай попытался глубоко вздохнуть и спросил снова: «Точно туда или как прошлые разы?..» Довольная удачным завершением «покраски» женщина осмотрела местность: «Ну, рядом как раз заброшенный цех…» «И дерево – во! – мужчина повертел у её лица ладонями, - Милая, тут куда не плюнь - заброшенный цех, потому что это заброшенная территория заброшенного завода!» «В заброшенном городе заброшенной страны, - передразнила его Марина, - тогда поедем налево». Заставив себя промолчать, Николай вытер взмокший лоб, кажется – голова начинала болеть и у него. Маловероятно, что виной тому была влажность после вчерашнего ливня и сегодняшняя жара. Тут пассажир, отогнав от себя болезненную слабость, уточнил: «А что за дерево?» «Ёлка. Новогодние праздники у нас, не видишь? - ответил водитель виновнику их  злоключений, а сам подумал, - Что за черт нерусский – даже фильмов не знает!» И Николай проехал перекресток прямо, назло пассажиру цитируя: «Ах лето красное, любил бы я тебя, когда б ни зной да пыль…». «…Да комары, да мухи! - усмехнулся молодой человек, - Ас Пушкин точно знал, что Купала, ну, то что у вас сейчас, считается летним Новым годом». «Летним?! У нас и так есть Старый Новый год, два Рождества, религиозные, коммунистические и демократические праздники, а ещё…», - затрещала Марина,  вспоминая, как Святослав две недели отмечал свой день Рождения. С семьёй, с друзьями – приятелями, на работах, с одной пассией – с другой поклонницей, в школе с трудовиком, физруком и даже с завучем. Вывод - всё любили её брата. Но только Марина уверена, что ближе, чем она, у Святика никого не было. Её муж как раз размышлял – чем больше торжеств, тем больше прибыли.  «Да и у нас передостаточно праздников, - подхватил разговор парень, - Не имеется условий для работать!» «А… - посочувствовала Марина, но от вопроса не удержалась - Конкретно Вы откуда?» Настороженно прислушиваясь к хрипнущему голосу Влада, водитель как раз намечал жертву:  спрыгивающая с забора семейная пара с мотком проволоки, бабуля с корзинкой пустых бутылок, литератор под кустом… «Уже третий год, -  Влад отвечал на вопросы, чтобы отвлечься от недомогания, - Точно, язык до этого учил. Точнее, приходилось в приюте…». Владúславу всё тяжелей говорить, но он не собирался сдаваться простуде: «…Да Вы ещё не знаете, что такое латынь, а греческий!.. Ну, не то, чтобы не классическое образование, скорее, религиозное. Какое? Сильно религиозное!»     

 Тем временем машина подкралась к девушке с веслом. Не к статуе, а к настоящей девице, которая брела себе к реке, ничем не выдавая, что окажется проблемой похуже Влада. Только Николай успел сказать белобрысому затылку: «Барышня, Вы не подскажете, где…».  Как девица взвизгнула и пустилась наутёк, отбросив весло, словно ящерица – хвост. «…Сервис- центр, пожалуйста», - автоматически завершил приготовленную фразу водитель. «Тебе что моих инструкций не хватало?!» - возмутилась жена, всё ещё вжимаясь в кресло. «А  у вас так принято указывать дорогу? Кстати, где она?!»– удивился  Влад, прочистив горло. Теперь  автомобилю дорога только в тот самый «Сервис».    

Готовый на убийство любого, кто попадётся ему под руку,  водитель выскочил из салона. Первым делом, схватив проклятое весло, Николай оценил нанесенный ущерб: безобразная трещина через всё стекло. С таким не поездишь. На иномарку новое, да ещё и в их глуши попробуй – найди! Его пальцы побелели, а сам он покраснел. А оно ещё и денег стоит! Николай швырнул «задушенное» весло в сторону убегающей виновницы. «Позднее зажигание», - прокомментировала Марина, и подула на кровавые коготки.  Казалось, что она не просто смеётся над гневом и бессилием мужа, а радуется вызвавшей их неприятности. Такое злорадство удивило Владúслава – оно больше подошло бы ему, чем любящей супруге Николая. «Быстрее бы получить свою награду и уехать, - подумал Влад, чувствуя, что новые подробности, усложняющие ситуацию, начинали его раздражать, - Тогда я бы мгновенно выздоровел!» Мечты о волшебстве, которого колдуну так не доставало, скоро прервало ухудшение ситуации. 

Почти добежав до пристани, барышня вдруг замерла, потому что весло, пущенное ей вдогонку, с грохотом приземлилось достаточно далеко от разгневанного водителя. «Ящерке» неожиданно стало жалко орудия отдыха, и она сделала первый несмелый шажок обратно. Видя такую наглость, Николай тоже сделал шаг вперёд. Замерли зрители красочного действа... Красочного не только от накала страстей, но и от полудня, для которого словно повернули регулятор контрастности до предела: изумрудная трава, бирюзовое небо, золотое солнце… Даже битые стёкла и крошащиеся кирпичи завода казались чем-то драгоценным. А сражение шло за кусок старого дерева.

В битве за весло соперники продолжали неспешно сходиться. Из синего угла – от реки, сделан очередной шаг. Из красного угла, то есть от машины,  - встречный. Напряжение нарастало. И вот, поняв, что жертва подошла уже достаточно близко к приманке, Николай собрался броситься на неё, когда недружеский матч прервался почти риторической фразой: «Мужик, ты чё?!» Николай обернулся, воспользовавшись этим «ящерка» схватила весло и полетела к реке, подтверждая, что птицы произошли от ящеров. И видимо в результате серьёзного потрясения.

А Николай увидел у перекрестка чуть ли ни сказочного богатыря, вопрошавшего: «Чё ты на Ленку наезжаешь? Я за неё и врезать могу, - для наглядности говоривший сжал перемазанный кулачище, -  И папаша у ней капитан». Теперь понятно почему, эта Лена так стремилась к катеру, на борт которого сейчас как раз забегала по шаткому трапу, веслом удерживая равновесие. Перед соперником большей весовой категории, Николай несколько сник: «Это она на меня… наехала».  И он кивнул на испорченное стекло. Недоверчиво покачав кулаком, здоровяк резонно заметил: «Может, так уж месяц – я чё  в курсах? А тя, ваще, первый раз наблюдаю». Ещё больше сникнув под грузом свалившихся на него проблем, Николай не сразу понял, что произошло дальше, а главное - почему.

В тот самый момент дверца автомобиля распахнулась, и со словами «вот тебе свидетель» появилась Марина. Она хозяйски прислонилась к машине и поправила прическу. «Так, значит», - богатырь почему-то оценивающе глянул на Николая. Слышал Дмитрий о её браке – в прямом смысле слова. Но, ведь, Славка не завещал другу присматривать за сестрой. Он другу Маринку и раньше-то не очень доверял. Кстати, правильно делал. «Значит, так», - с легким вызовом ответила Марина.  Не успела Марина представить Дмитрия Георгиевича, как тот протянул её мужу широкую ладонь: «Ну, короче, Диман я. Щас мы с твоей колымагой разберёмся - не сс…» Тяжелый взгляд женщины заставил закончить так: «ну… э… разберёмся щас!… Будь здоров!» Это он заметил в салоне Влада, который опять собирался чихнуть. Чихать, даже на все эти разговоры,  пассажиру расхотелось, но благодарности он не ощутил.

    Оказалось, что «Сервис- центр» находился как раз до перекрестка, но разглядеть выцветшую вывеску, прислоненную к цеху, было под силу только знающему.                                                                                

 

    «Знающий – человек, который знает чуть больше других, - размышлял Владúслав, вглядываясь в отсветы на воде, - Всего лишь человек…» Перед князем неспешно проплывали густонаселенные многоэтажки, людные заводы и многолюдные пляжи. Под свободой неба черту подводил самолёт, а воду мутили несчитанные баржи, лодки, байдарки и просто пловцы. Вокруг Влада  – бесчеловечное человечество. «Даже со знанием, которое мне даётся, не исполняется моя воля, -  молодой человек закрыл глаза, - Не быть человеком». Не смотря больше вокруг, Влад не перестал ощущать людей, как если бы, закрыв глаза вон в той церкви, он не прекратил чувствовать запах ладана, слышать потрескивание свечей и обрывки молитв. Мысли, которые доносил до парня, стоящего на корме, может быть, ветер, были отнюдь не молитвами: «Ну, почему мне нельзя купаться, а всем этим можно?!.. Пора домой – как раз сериал начинается… Выпить бы со скуки…А раньше всё лучше было…» Фразы сталкивались, перемешивались, заглушали одна другую в голове колдуна: «Денег опять нету…Что бы ещё купить?… Надо избавиться от письма…Слишком жарко…»

Наверное, в знак согласия Влад чихнул, не успев разобраться с мыслью об улике. Может быть, это детектив уже сам так подумал? «Говорят те – иди выпей!» - крикнул ему Диман с другой стороны палубы. Влад и так знал, что там распили уже целую бутылку водки –  за знакомство. Широкая душа - хозяин «Сервиса» заплатил капитану за поездку, убедив «Коляна», что стекло привезут уже завтра, а пока можно не напрягаться. Вот Николай Святославович и расслабился. Жутко недовольная этим «свинством» Марина расслабилась только после двух рюмок. Понятно, что Леночка и раньше не напрягалась. К культурно отдыхающей «банде»  то и дело прибегал капитан, чтобы подкинуть пару скабрезных анекдотов. Чем ближе подходили к мосту, тем с большим восторгом встречали истории речного волка.

Как только узнали, что под мостом из-за ремонта не пройти и пора возвращаться, Николай не выдержал: «Да чтоб черт побрал эту ресту… реставу… ремонт этот!» Более опытный Дмитрий рассудительно согласился: «Зря всё это замутили. Слыхал я – скоро и пешим закроют». От такой новости жители того берега опечалились.  «Но всегда можно переплыть», - кокетливо возразила его подруга. Обняв Леночку, хозяин праздника объяснил: «Тут речка не супер широкая – эт точно, но! - он многозначительно поднял палец, - но течение! И водовороты». Девушке вспомнились ещё крокодилы с бегемотами, и она заливисто рассмеялась. Чтобы  отвлечь её, а гостей приободрить, Дмитрий налил ещё по одной.

Всё-таки Марина была права вначале – пить в такую жару, тем более на качающемся судне, чревато непредсказуемыми последствиями. Извинившись, Марина вылезла из-за стола. На возмущение компании она просто ответила: «Надо мне». Это было вполне предсказуемое последствие. И то, что друг её брата вызвался провожать – тоже. Леночка пока попыталась завязать с Николаем лёгкую беседу. Ну, раз Марина с мужем уж завязала… Может, у неё с Дмитрием завяжется…  

«О чём ты думаешь, Дим? Я говорю—не из-за весла мы тут , а из-за липы! - Марина пьяно захихикала, а у хозяина «Сервиса» покраснели уши, - Ну, я вижу ты понял. Помнишь, как здорово ты подделывал записки от родителей?! Только ошибок делал!..» - . «А ты вышла за этого... – огрызнулся Дима, -  мальчика с веслом!» Оскорбленная  Марина отправила друга к черту.

Слышавший каждое слово их разговора  Владúслав сделал вид, что не ожидал появления Дмитрия. Пусть детектива пока недооценивают. «Эт, типа, письмишко Славки?» - кивнул мужчина на сложенный конверт, который Влад не случайно крутил в руках. «А откуда это известно Вам?» - колдун закашлялся, жалея, что сейчас не мог прочитать его мысли. «Маринка рассказала, - соврал Дмитрий и потребовал, - Дай глянуть!»  Не поверив, молодой человек нарочно медленно вытащил листочек и только из своих рук позволил взглянуть собеседнику. Щуря светлые глаза, Дмитрий всматривался в строчки, пока не вынес вердикт: «Не…Даже не похоже. И слова мудрёные… Бабский почерк!» Тут он выдвинул гипотезу, к которой детектив отнесся скептически. Действительно, поверить в то, что подделала почерк невеста Святослава, некая Тамара Артуровна, было бы странно. Тем более Дмитрий при помощи всего словарного запаса старался убедить Влада в виновности этой «стервозной дуры», а сам всё порывался поближе взглянуть на улику.

Уж больше не до улик, расследований и прочих мелочей было Марине. Единственным, о чём она мечтала, было поскорей ступить на берег - такой далёкий, но так заманчиво устойчивый. В её жизни как раз не хватало стабильности.                                                                                                         

 

Как это часто и бывает, заветный берег обманул ожидания Марины – также уходил из-под ног. Разговор в машине звучал, словно жужжание мухи, которая всё пыталась покинуть салон через стекло. Самый трезвый из компании – Дмитрий, вез их домой, не пропуская, словно специально, ни одного дорожного ухаба. Чтобы отвлечься от ставшего с недавних пор болезненно чувствительного желудка, Марина мысленно составляла протокол происшествия.

Я как раз нашла обратный путь на палубу. Идти было непросто – постоянно сбивалась с курса. Как оказалась на капитанском мостике, если, конечно, так можно назвать ту кабинку, напоминающую деревянные домики на одного в огородах, – не помню. Весьма смутно помню также субъекта, который представился «ру левым». Над странной полит- ориентацией смеялась долго. Как бы то ни было, я начала познавать премудрости «катероводства», но вскоре это было прервано негармоничным спором пассажиров. При ближайшем рассмотрении одного, и прослушивании другого, ими оказались – огрызающийся Влад и орущий Дмитрий. Видя, что и так болезный гость не выдерживает богатырского натиска, я решила разрядить обстановку гудком. Гудок мною был выполнен посредством катера. Пассажиры встретили мою инициативу доброжелательными криками. Мой поклонник осознал все свои ошибки разом или чем там... В следующий миг, решив доказать мирное отношение к моему гостю, Дмитрий дружески стукнул его по плечу. (Этим ударом можно было бы переломить шпалу или совершить еще какое-нибудь действие огромное по разрушительности и бессмысленности.) Не подозревавший такого панибратского выпада Влад свалился за борт под восторженный возглас моего муженька, испуганный крик этой куклы и незамедлительную реакцию капитана - «ах ты… да чтоб…что за…. за бортом?». Когда несчастного вытащили из воды, я испугалась, что письмо, которое находилось в кармане его куртки, намокло, то есть следствие осталось без улик. А из этого вытекает:  теперь нет больше причин держать у нас в доме охотника за мистической наградой. Но тут…

Марина до сих пор не могла поверить, что такое возможно: несостоявшийся утопленник  вытащил из кармана насквозь мокрой куртки совершенно сухой конверт. Улыбка тогда сползла с лица не только у неё. Но у Марины было прекрасное алиби – опять схватило живот. Тут не до улыбок!

По совсем другим причинам Влад тоже не мог дождаться, когда они доедут до дома. Ему нужно проверить, уберегло ли заклинание, которое он не успел завершить, не только конверт, но и само письмо. И всё сбила эта фотография! «Зачем мне теперь «образец почерка», если у меня улик нет!» - мысленно возмущался колдун. На радость Николаю выливать из конверта воду с клочками бумаги не хотелось из профессиональной гордости…Колдуна или детектива – Влад уже не понимал. Но он отдавал себе отчет в том, что из-за этого нелепого случая его отношение к делу изменилось. Если бы утром ему отдали награду, он бы уехал, не усложняя  себе жизнь всякими расследованиями,  а теперь… «Я получу эту награду, - пообещал себе князь, - Даже если для этого придётся раскрыть преступление!» Времени оставалось не так много – через шесть дней конверт станет комком мокрой бумаги, и играть в детектива у Влада больше не будет возможности.

 

                                            Лит-лет день

 

Неожиданно его утро пришло днём. С первого взгляда Владúславу не понравилось это сегодня. Краем глаза князь увидел Марину, которая готовилась опять пройти по половице, чей скрип его и разбудил. От очередного «ку-кррр-кх»  Влада передёрнуло. Убедившись, что гость всё-таки проснулся, хозяйка пожелала ему доброго утра, а заодно и дня и ретировалась, напоследок особенно громко скрипнув половицей. «Не держит Ваш муж   слово! Хотя Вы, наверняка, в курсе…» - такая «шпилька» полетела на кухню. В ответ женщина яростно загремела кастрюлями. Гость не двинулся с места – уже не к спеху. 

    Вчера он договорился с Николаем, что часов в семь они вместе отправятся в «Сервис-Центр». Бизнесмен – за машиной, а Владúслав – за подозреваемым. Очень уж странно вёл себя Дмитрий - врал не по делу,  переваливал вину на кого попало, пытался уничтожить улику...  даже покушался на жизнь детектива. «Может, попробовать его загипнотизировать, пусть признается, что подделал почерк, – прикинул колдун, повернувшись на спину, - или сразу в убийстве…» К сожалению, истратив слишком много сил в одной пустыне, князь не мог себе позволить такую роскошь, как гипноз. Теперь чтение мыслей, левитацию и прочие мелочи колдун  мог бы отнести к человеческим мечтам.  Какое унижение! То есть понижение…  Повернув голову, Влад внимательно посмотрел на электрочайник, на чьих боках играли капли солнечного ливня.  Хозяйка дома грохотала на кухне, а на улице испуганно чирикали какие-то летние птицы. Влад попытался сосредоточиться на отвратительно желтом пластмассовом  приборе для кипячения воды. Вот чайник вздрагивает. Чуть сдвигается. Быстрей скользит по грязной клеёнке. У края стола на миг замирает, но колдун не знает жалости - в пропасть!..

Тут в комнату заглянула Марина, рассчитывая на совесть гостя, которая не должна была ему позволить дальше валяться без дела. «Скоро придётся и с него пыль стирать», - возмутилась женщина, полная решимость навести в доме порядок. Для этого ей нужно было быстрей выпроводить парня. Не без сожаления покинув свои фантазии, Влад сам удивился, что тело не желало его слушаться – уже и проспал, и теперь никак не соберётся с силами. Значит, несмотря даже на щедро влитую в князя водку, вчерашнее купание пошло на пользу исключительно его болезни. Половица снова противно скрипнула, и Влад приготовился выслушать хозяйку. «С машиной пока не получилось – Коля на работу пошёл, - Марина выделила последнее слово, но так как реакции не последовало, добавила, - А вот мамзель Тамара работает на дому». Подумав, что за время сна он пропустил появление нового персонажа, Влад нахмурился. Но тут же вспомнил – та самая, в нечистой совести которой его уверял Дмитрий. «Трудно было не услышать мнение Димы, - подтвердила женщина догадку гостя, - Думаю, что Вы не сильно потревожите её высочество, если зададите пару вопросов…» Владу не очень понравилось, что за него решали: «Но ведь Вы сами рвались разобраться со «старым болваном». Слегка покраснев, Марина сказала: «Ну, хоть чая с мёдом выпейте… Перед уходом».  Не успел гость возразить, как из желтого прибора повалил пар – оказывается, телекинезу представитель современной техники не поддался, зато, выполнил свои профессиональные обязанности. Сглатывать было больно, поэтому детектив решил, что от чая не откажется, а заодно расспросит хозяйку о брате.  

 

Издалека заметил детектив жилище Тамары – сказочную избушку в городской чаще. «Этакая «тихая пристань» безумца или гения», - покачал головой Влад. Вообще-то, дом больше напоминал музей творчества юных или, скажем, частный детский сад. На окнах с наличникам – кружевные занавески, в подобии палисадника – подобие цветов, а на почтовом ящике нарисован жирный голубь с конвертом. Вспомнив, что главная улика  вчера растворилась, детектив заставил себя приблизиться к «терему». Наверное, тот, кто так разукрасил этот дом, надеялся вызвать положительные эмоции посетителей. Не известно, добился ли автор чего-нибудь положительного, но на сегодняшнего гостя обстановка подействовала угнетающе. У него даже промелькнула мысль о побеге,  после того, как он постучал в дверь, проигнорировав шнурок с табличкой «Добро пожаловать!» Возможно, такая мысль посещала не только его – коврик с радужной надписью «Тут вас ждали!» выглядел, словно на него не ступала нога гостя. На стук никто не отвечал. «А ведь, Марина могла дать мне адрес «дурдома», так – в шутку!» - заподозрил молодой человек, после вчерашнего ожидавшей от жены Николая чего угодно. Что ж, пришлось подчиниться правилу игры – «потяни за шнурок…». Дверь и не открылась. Зато за ней грянули новогодние мотивы.  Самое время.  

Вскоре к посетителю выпорхнула не фея, которую он уж ожидал увидеть, а старушка с косой. В смысле, с такой прической.  Как раз к этому времени звонок замолчал, а бабушка зычным шепотом уточнила: «Вы к моей деточке? Если нет, то Артур Адамович сдаёт «Золушка возвращается». Так, с разрисовкой жилья всё разъяснилось. Из-за начинающейся ангины детектив ответить тоже шепотом: «Я к Тамаре Артуровне. По делу. Только я не…» Бабуля замахала на парня: «Кажись, к Тамаре ты? Так проходи, не стесняйся. Глухая я, милок! Тамарочка тебя с утра ждёт!» И Влада запихнули в дверь, на которой хозяин дома нарисовал весёлый одуванчик.

За пестротой картинок, салфеток и цветов Владúслав не сразу заметил хозяйку. Ей оказалась  женщина с пережженной завивкой. Черные глаза смотрели даже не неподходящей ситуации решимостью, а с вызовом. Тонкие губы не выполнили приказ изобразить улыбку.  «Царевна Несмеяна, -  Влад легко нашел её в русском фольклоре, - которая вполне может дорасти до Яги». «Радует, что дождалась, - Тамара жестом пригласила гостя располагаться в кресле, - А Вы не немец. Жаль». Намёк на отсутствие пунктуальности. Детектив почти подготовил больные связки, чтобы дать обстоятельное разъяснение,  как дверь распахнулась – он еле успел отскочить. Это бабуля тащила в комнату тазик с домашней выпечкой, трехлитровую баночку варенья и два «ведёрка» чая. «Вот, Тамарочка, угощай! - с порога крикнула бабушка, - Вон гость какой болезный». «Мама!.. – покраснела Тамара, - Это не гость. Это всего лишь журналист». При этом Влад внутренне присвистнул: «Теперь я, оказывается, ещё и журналист! Что ж – «всего лишь» не будем возражать». Выгрузив угощение на вышитую скатерть, бабуля подвинула кресло с доченькой к столу и заявила: «Вот пусть и напишет, какая ты у меня умница!» А дальше она обратилась к «работнику пера»: «Просто золотая у меня деточка! Ты не смотри, что худая! Женой будет…» «Ой, идите, мама!.. – не сдержала раздражения Тамара, -  У меня от Вас с утра уже голова болит!»

Когда дверь захлопнулась так, что чашки подпрыгнули, Тамара не выдержала упрёков собственной совести. Извинившись, перед молодым человеком, она побежала утешать маму, у которой голова болела уже лет десять – как выдать дочку замуж? 

Воспользовавшись отсутствием поэтессы, Владúслав решил искать улики. К своему удивлению, он их нашел. Над комодом висел портрет Тамары и Святослава, на комоде стояла открытка с мотоциклистом, а какие тайны скрывал сам комод – детектив не успел выяснить. Послышались шаги, и князь метнулся к книжной полке. Наугад схватил книгу. «О, времени зря не теряете, - ядовито заметила женщина, - Лучше поздно…». Только теперь Влад обратил внимание на книжку, которая попалась ему под руку. Название насмешливо гласило – «Стихо- сказки для сааамых маленьких».

Кашлянув,  «журналист» напустил на себя в меру оскорбленный вид: «Я, собственно, собираюсь спросить Вас о творчестве Вашего отца, многоуважаемого Артура Ад…» Тамара прервала его на полуслове: «О творчестве папы спрашивайте у него! А я жду вопросов о моём таланте». И она королевски уселась в кресло. «Кажется, я догадываюсь, почему её недолюбливают», - Влад заменил красочную книжку бледным томиком стихов. «Автограф? - не совсем спросила женщина, забрав у него книгу, - Как ваше имя, юноша?» Собственное имя неожиданно застряло в больных связках Владúслава. Не расслышав, Тамара быстро переспросила: «Святослав?» Откашлявшись, князь решил, что документы, которых у него нет, проверять не станут, и кивнул. Ему показалось, что при этом имени выражение хозяйки изменилось. «Забавно, - задумчиво произнесла поэтесса и аккуратно вывела на первом листике,  - Святославу от Святославы. В стихах – ключ к темнице жизни». Завершил это обращение настолько лихой росчерк, что пострадала дешевая бумага. 

Весьма довольная «силой своего пера» поэтесса опять не позволила Владу и слова сказать: «Берите, раз я уже подписала! У меня таких ещё целая кладовая!» Приняв в дар  книжку «Из светлицы Свята», князь попробовал приступить к журналистским обязанностям. Влад приготовился спросить об авторском имени, но не тут-то было – поэтесса сама знала, о чем, сколько и как говорить. «Итак, моё имя… - женщина с усмешкой взглянула на растерявшегося парня, - освещает моё творчество со дня трагического ухода в лучший мир моего любимого жениха. Говорить мне об этом трудно…» Наверное, говорить было не так уж и трудно, раз Тамаре даже не пришлось выдерживать приличную паузу. «Я была полна надежд и чаяний, предвкушала тихую жизнь с любимым человеком, но чу!..» «Чушь, что за чушь она несёт?!» - мысленно изумлялся Владúслав, первый раз столкнувшийся с таким сложным случаем. «Это с рычанием мотоцикла к моему милому подобралась жестокая смерть…» В князе возмущение никак не могло одержать верх над любопытством, поэтому он не прерывал рассказчицу. «…И вот, я поняла – обывательский рай не для меня. Я должна отдаться поэзии!» Ох, ведь не зря детектива предупреждали! «Теперь мне кажется, что…Вы не посмеётесь над несчастной? – дожидаться ответа парня Тамара не стала, - Я даже уверена, что его душа помогает мне на тернистом поэтическом пути. Кстати, а почему Вы не записываете?» Заверив её, что диктофон давно уже работает, Влад умудрился задать вопрос в нужном тоне: «И как же судьба столкнула вас – Вас со Святославом?» Как раз этого в утреннем разговоре и не смогла объяснить ему Марина. В ответ поэтесса устремила взгляд мимо собеседника и трагически продекламировала: «Ливень холодный На струях играл, Ветер беспечный Гостью встречал. Он танцевал с ней В круженье листвы. Осень смутило, Что  с ней он на «Вы». Под ноги золотом Листья кидал, В буре осенней, пожар воспылал!» Увлекшись, поэтесса начала расхаживать по комнате, жестикулируя так, словно переводила эти строки глухим. Сейчас Влад не был бы против того, чтобы временно оглохнуть. Продекламировав стихотворение, женщина замерла перед портретом. «Вы на танцах познакомились?» - безнадёжно уточнил «журналист». «На улице, - Тамара снова становилась недружелюбной, возможно, проходило магическое действие её любимого имени, - Он преподнёс мне в дар розу». «Весьма оригинально! – Влад попытался снова разговорить женщину, - Наши читатели жаждут узнать подробности». «Ну, а я тут же её выкинула, - меланхолично ответила Тамара и начала на распев, - На лепестках, словно кровь. Выступили вены…» Колдуну взгрустнулось. Естественно, не из-за длинного стихотворения, а из-за того, что он не был специалистом в психиатрии. Добавив что-то там ещё про грань и жертву, поэтесса привычно обратилась к комоду: «…И себя мне в жертву принес! Он всю душу в цветок вложил, А ушел от меня без слез. И не вянет тот лепесток, И по жизни меня хранит, Как хозяин его бы мог, Но уже он жизнью забыт». Тамара открыла медальон-сердце и продемонстрировала засохший лепесток розы. «Очень трогательно, - подтвердил Влад, собираясь преступить к более важной теме, - А какие отношения у Вас сложились с его семьёй?» «Я его семья! – воскликнула Тамара, - Я! Его родственники не давали ему жить. А та медсестра, тоже мне сестричка!» Перейдя на трагический шепот, Тамара начала заговариваться: «Святик, знаете, когда ты умер, это сильно упростило жизнь многим!.. Знаешь, почему Святик умер?» Влад покачал головой, сейчас говорить, что Святослав слетел с мотоцикла, а после умер в больнице от травм, не стоило. «Почему?! – Тамара порывисто вздохнула, - Мне приходится крутиться всё быстрее, Перемалывая муку своих лет. Я не знаю хокку абсолютно, И зачем пришла на этот свет, Но ещё стремлюсь ежеминутно На вопрос сей вымолить ответ». Очередное стихотворение разочаровало  – детектив надеялся получить информацию, а не эмоции. Тут, словно наговорив лишнего, поэтесса перешла к другой теме - заключительной:  «Рада была познакомиться. Надеюсь на грамотную статью в прессе. До свидания, Святик». С усмешкой она указала на дверь. Подозревая, что под словом «грамотный» женщина подразумевала не правила русского языка, детективу закончил это странное интервью.  

                                    

Расстроенная ещё больше утешениями Тамары, бабуля не нашла в себе сил попрощаться с  гостем. Вовсе не огорчившись, Влад легко сориентировался в красочном коридоре и, открыв дверь с нарисованным  джином, вышел на улицу. С порога к нему бросились скучавшие лучи Солнца. Только тут Влад почувствовал, что его опять знобит.

Стараясь не обращать внимания на волны холода, пробегающие по телу в таком пекле, детектив поспешил от странного дома. Правда, далеко не ушел, потому что очень захотелось пить. С легким сожалением представив непочатые «резервуары» чая, Влад, конечно, не стал возвращаться к негостеприимной поэтессе. К счастью, на углу как раз оказалась одна из немногих городских колонок – столб в облупившейся некогда зелёной краске. Нагретый рычаг неохотно поддался – на пыльный асфальт полилась вода. Неожиданно она пришлась Владу по вкусу. Пил он пока зубы не заболели от холода, так что, если у мёда, который сегодня утром убедила гостя съесть Марина, и был хоть один шанс помочь, то теперь его безнадёжно смыла ледяная вода.

С усмешкой князь бросил последний взгляд на жильё явно сошедшей с ума поэтессы. Ему вспомнились строки: «За что я не люблю стихи? В них что-то мелодраматическое, Оторванное от реальности, Обманно-мистическое, Красивенькое до крайности…». Только Влад не смог вспомнить, кто написал это – «…От чего глаза закатываются, А слова звучат фальшиво, И мысли закрадываются, Что все это пошло и паршиво». Он отогнал от себя непонятно откуда взявшееся стихотворение. «Ещё рифмовать начну всё подряд!» - подумал «журналист», не желающий превращаться ещё и в поэта. С  сомнением посмотрел он на томик стихов в руке - забросить его в палисадник или оставить под колонкой? Всё равно, улики из этой макулатуры не получится - автограф совсем не похож на почерк Святослава. Понятно, что Тамара слегка помешана на своём творчестве, но делать такие пакости – это было бы просто ниже её уровня. К тому же, безвременно ушедший кое-что для поэтессы значил. Она бы не убила… Хотя, речь уже и не шла о поиске убийцы. Незаметно для самого себя приняв мнение Николая, детектив разыскивал человека, который, сыграв глупую шутку, втянул его в эту историю.

Пока на роль подозреваемого больше всех подходил Дмитрий, потому что он просто был самым подозрительным. Нужно уже работать в направлении хозяина «Сервиса»,  но вместо этого детектив возвращался к словам Тамары о семье её жениха. «Марина может говорить что угодно, - размышлял Влад по пути в сквер, - Но её отношения с братом не могли быть такими безоблачными! Родители, ведь, не принимали его образ жизни…» По рассказам Марины, брат был для неё примером – в семье, школе, спорте… Пока один из его друзей не погиб в глупой аварии. Вывод, к которому пришел по запутанным дорожкам своих размышлений Святик, оказался неутешительным – «рано или поздно жизнь закончится смертью, так зачем эта жизнь?» Подросток больше не видел толку в ведении домашнего хозяйства, заучивании ненужной информации, сдачи очередных нормативов… Рос он в семье атеистов, что само по себе не плохо, но только не получил он надежды на продолжение... Родители его – заводские рабочие считали, что «после смерти тебя уже нет», но это никогда не служило поводом для отчаяния. Наоборот, они больше ценили то немногое, что было у них в жизни. К сожалению, больше всего им не хватало времени на «разговор по душам» с сыном. Когда время для серьезных разговоров неожиданно наступило – их Святика как раз собирались выгнать из школы, он уже никого не желал слушать. В его голове крепко засела идея, что под ледком жизни - бездна. А кто захочет оказаться на льду, сквозь который в любой миг можно провалиться в никуда? Это, когда умер – и…

И вот Святослав решил поиграть с неизбежной смертью в догонялки – всё бросил, связался с «крутыми парнями», начал гонять на мотоцикле. Он то и дело оказывался в каких-то передрягах, ввязывался в драки, попадал в аварии. Его уважали. Никто не рисковал так, как он. Говорили даже, что он совсем не боится смерти. Только вот это не было правдой.   

                                                                   

    Сквер, куда направился Влад, сквером назывался только по привычке горожан. Ещё в прошлом году тут продавали шарики и сладкую вату,  теснились кафе, всевозможные палатки и тиры, а по кругу пони катали малышей. Как только автомобильное движение в эту сторону перегородила реставрация,  деревья спилили, цветы – вырвали, а мусорки, куда Влад надеялся выкинуть надоевшую книгу, зачем-то выкрали. Наверное, это дело рук разорившихся предпринимателей, ведь ущерба им никто возмещать не собирался.

Князь остановился у пересохшего фонтана,  чьё дно сейчас скрывали кучи обрывков, пакетов, фантиков. От мусорной чаши веяло сыростью. Поморщившись при виде такой запущенности, Влад опустился на край растрескавшегося бортика – дойти до ближайшей скамейки сил не было. «К чему это я разболелся?» - не понимал молодой человек, у которого было ощущение, что он не спал несколько ночей. Сейчас чуть-чуть отдохнуть, избавиться от несчастной книги и найти способ быстрей добраться до дома Николая. Влад задумчиво открыл книгу со склеенными страницами, видимо, никто в доме Тамары, даже она сама, не интересовался её творчеством. Оформление сборника  показалось Владу безобразно поэтическим: названия стихов выведены от руки, то тут – то там растерзанные розы в виде лепестков и останки птиц - пёрышки. Усмехнувшись, колдун перевернул несколько страниц и наткнулся на строки, которые ему вспомнились у колонки. «Эпиграф? - засомневался читатель, видя, что эпиграф занимает всё пространство стиха, - Тогда откуда я знаю эти слова?» К недостаткам Тамары детектив добавил ещё один – плагиат. У кого она умудрилась списать знакомые князю строки – «От чувств, что рифмами схвачены,

Чтоб воскресали опять при луне, Ведь давно серебром оплачены, Противно не только мне...»? Настоящего автора Влад так и не вспомнил, поэтому в надежде наткнуться на что-то более известное, хотя бы «Мороз и солнце…», открыл книгу на  другой странице. От заголовка «В сквере» тянулось «На дождь со снегом мода, Минус температура, плюс – серые тона…».  Влад не дочитал – порыв холодного ветра чуть не вырвал книгу из рук. Под проливным снегом колдун соскользнул с бортика прямо в лужи снега.  В следующий миг Влад удивленно смотрел на вполне зеленую траву. Он перевёл взгляд на строки - «Не нравится мне эта погода – Никакой надежды, что это весна!» «Какая весна? Лето уже давно! -  колдун поднялся, отряхнул черные джинсы, - Вот так болеть – уже галлюцинации!» Самое время было уйти, зашвырнув книгу в фонтан, но опыт волшебника подсказывал, что следует заглянуть в стихотворения ещё разок. Только нужно уйти от этого фонтана, может быть, здесь просто место нехорошее.

На этот раз Влад решил открыть книгу на смотровой площадке сквера. Колдун бросил взгляд на зеленеющий за рекой берег, на ползущие по небу облака и ещё более неспешные реставрационные работы. Ничего необычного видно не было. Книга предложила ему стихотворение – «На этот с  другого берега, Мимо тех же зданий, Ведет меня привычка И куча жизненно-неважных заданий...» Борясь с разыгравшейся ангиной, Владúслав  читал это «заклинание» вслух, старательно выговаривая каждое слово. Всё равно, колдуну никак не удавалось сосредоточиться - мешал нарастающий шум машин. «Машин?!» – чтец взглянул на стройку, не веря собственным ушам. Теперь можно было не верить и глазам: по мосту сновал разнообразный транспорт, а рабочих и стройматериалов уже не было. Или ещё не было… Влад осторожно закрыл книгу и словно моргнул – мост опять реставрировали. Но колдун не моргал.

«Дяденька, ты стихач?» - раздался тонкий голос рядом. На Влада с любопытством взирал курносый мальчишка лет шести. «Славик, верно сказать – стихотворец!» - поправила его дородная мама, стоящая в сторонке с «карманной» собачкой. «Опять Славик!» - поморщился детектив, которого уже начало раздражать это совпадение имен, с самого начала мешавшее его работе. Видимо, в этом городе дефицит фантазии. Очередной …слав оказался смелым парнем - только он приблизился к странному субъекту, во весь голос читающему пейзажу стихи. Остальная аудитория держалась на безопасном расстоянии, тихонько споря солнечный ли удар у парня или просто похмелье. Мама Славика делала ставку на несчастную любовь и предполагала, что парень скоро будет бросаться в овраг. Мечтая быстрей уйти, можно и сквозь землю, Влад почти бодро воскликнул: «Вас всех сняли! Все вы в скрытой камере!» Люди заволновались – завертели головами в поисках оператора. Женщины начали прихорашиваться, а мужчины – готовить речи. В суматохе собачке вытерли нос, а мальчику прицепили бант. Съёмочная группа всё не появлялась, ведущий куда-то исчез, но набежали новые зрители.  Такой толпы в сквере не было даже на последний день Труда. Потеряв терпение, будущие звезды экрана полезли в кусты – искать телевизионщиков. Вскоре подъехали и сами работники телевидения, правда,  местного,  для программ которого декорации частенько делал тот самый Артур Адамович. В общем, загадочный сюжет показали по «ящику», и все, так ничего не поняв,  остались довольны.                                 

 

  Повторения скверной ситуации, от слова «сквер», князю не хотелось .  «…И каждому – в своём течении Плыть в общем потоке, В бурном этом движении Мы временно одиноки», - читал Влад в единственно найденном безлюдном месте города—вполне уютной подворотне. Видимо, сюда давно уже никто не заглядывал и, наверное, никогда не читал здесь стихов.  Влад осмотрел декорацию ещё раз – стихотворение ничего не изменило: трава по колено, сгнившие верёвки для белья, стены, кроме вечных «Цой чемпион» и «Спартак жив», пестрят любовными  признаниями типа: Т + С, Женя * 2… Разочарованный колдун решил, на всякий случай, дочитать поэму до конца – «Время летит навстречу кому-то, За кем-то плетется, словно прося хлеба, Сбивает людей с их маршрута, А на меня время падает с неба». Тут над ним мелькнула какая-то тень. Влад вскинул голову и теперь не поверил своей памяти. Наверное, в ней всё перепуталось, и облака он видел не сегодня, потому что сейчас  чистое небо было расчерчено белыми хвостами самолётов. Один из них, как раз вынырнув из очередной бочки, вошел в штопор. Он вкрутился в воздух и исчез из поля зрения колдуна, а через миг небо с той стороны взорвалось. Повинуясь хлопку закрытой Владом книги, облака вернулись на вечернее небо. Сам город будто прислушивался, но – никакого взрыва. «Так к чему в стихах ключ?» – спросил себя князь. Вряд ли сама поэтесса могла бы ему  ответить – обычно люди выступают проводниками энергии, не зная ни где её источник, ни кто ей управляет. Правда, это не мешает им до поры до времени считать себя выше всех и вся.  Хотя теперь Владу приходилось признать за Тамарой некоторый талант, он понимал, что она ему – не коллега. Её стихи просто нашли в колдуне достойного читателя, как письмо находит адресата. При этой мысли детектив вздохнул: «А пользоваться услугами почты, как я посмотрю, чревато! Сидел бы дома...»  Да и о каком доме речь?.. Если бы тогда князь не спросил письмо до востребования, оно бы всё равно достигло его, стремящегося вернуть  могущество. А вот, откуда автор письма знал  Владúслава – это ему вопрос!

«Да там никого нету!» – раздался ломающийся голос. «Да? А вдруг кто увидит?» - в ответ ломалась девчонка. «Да мы быстро! Не боись!» - убеждал первый. Влад нахмурился –  в его подворотне только этих не хватало! Смутная надежда, что гости уберутся, окончательно смутилась, и парочка пришла к соглашению – «мы только  разок». Скрестив руки на груди, при этом пытаясь не уронить ценную книжку, Влад прислонился к стене. Через секунду в уединенный уголок уверенно зашел юноша, а за ним – неуверенная девушка. Пока колдуна в тени они не видели, а тот выбирал момент для замечания, которое отобьёт охоту заниматься всякими глупостями – энергию попусту тратить.

Юноша достал что-то из кармана и похвастался: «Глянь только, какая длинна!» Девушка его восхищения не разделила: «Я в кино ещё больше видела. А тут ещё и цвет какой-то странный!» Владúслав почувствовал себя неуютно. Еще более неуютно, чем можно себя чувствовать в закоулке подворотни. «Да ты попробуй! – не сдавался юнец, - Знаешь, сам балдею».  Влад раздумал делать какие-то там замечания, ему просто захотелось испариться. Тут юноша заявил: «Дай мне твою эту… пилку. Сначала надо отрезать!» Владу стало тошно. «Только без крови!» - внутренне взмолился он, холодея. «А зажигалка у тебя есть?» - спросила девушка. «Я думал – у тебя!» - возмутился собеседник. «Вот вам зажигалка, ребята. А я, пожалуй, пойду, - воскликнул князь и бросил им подарок друга, - и не волнуйтесь – возвращать мне её не к чему!» Стараясь даже не смотреть на парочку, Влад пробирался сквозь высокую траву, когда юноша предложил: «Может, ты с нами?» «Конечно! Зажигалка-то твоя!» - обрадовалась пришедшая в себя девушка. Владúслав замер. Все слова в его голове разбегались, но он собрал ответ: «Но… вы есть фу! Это хочет сказать – у вас крыши поехали!» Когда он волновался, с русским начиналась жуткая путаница. «Ну, так бы и сказал, что не курящий!» - обиделся юнец. «Что только по подворотням ходит? - поддакнула ему подруга, - Или ты сигары не любишь?!»

«Я не курю?! - возмутился князь и вернулся к парочке за своей зажигалкой, - Да когда вы под стол пешком ходили, я уже дымил!» Троица закурила. «Да ты старше-то лет на шесть!» - сообразил юноша, локтем толкнув свою подружку, та закивала. «В том-то и дело, детки, -  улыбнулся молодой человек, но тут же слегка закашлялся, - кстати, у вас тут взрывов недавно не было?» «Детки» переглянулись. С молчаливого согласия подружки юноша рассказал, что год назад проводили авиа шоу. У одного из самолётов отказало управление, и он рухнул за городом. К счастью, и пилот успел катапультироваться, и никто из местных жителей не пострадал, но на этот день Города авиа шоу решили не проводить. «Скукота будет! - согласилась девушка, - даже не знаем, как развлечься!» «Найдёте способ», - успокоил их маг и отправился дальше – на поиски ключа к прошлому.

  «Ох и ни фига себе! – кумекаю я, -  Тут же ж тормозуха подтекает!» Под авто пятно - во! Теперь заморочек дня на два – да ещё стекло это. Сейчас бы сидел себе – пил пиво. А хотя… Вечерок-то  выдался на славу – ветер от реки, тишина-покой. Вот и бутылочка  пивка холодного. Я её припрятал специально на опохмел, но ради такого!.. Думаю - вот выпью чуть – завечереет, пойду к капитану. И приступим к более серьёзным напиткам. Только собрался открыть бутылку, слышу - радио. Что за черт – приёмник-то я ещё в том году разобрал. Да ещё и станция какая-то идиотская – со стихами. Я как увидел, что это за радио – чуть бутылку не выронил! Опять этот… Стоит на берегу с книженцией и читает, будто в школе. Тоже мне – ботаник. Ну, думаю - ладно, может, на этот раз сам утопится. Сбивать его с этой мысли – никакого резона. А я пока лучше займусь машиной, авось он сюда не заявится. Да даже если завалится!..Чиню, значит. Стишки на бережку стихли. Я уж понадеялся, что не решится пытать судьбу в моём лице. Но соображения не хватило... 

         Очнулся детектив от настойчивого стука в голове. В памяти мелькнул навес автосервиса, и сразу вспомнилось, что всё болит. «И я не только не обломал рога этому «быку», а ещё и не ушел от удара! -  удивился себе парень, уже всерьёз опасаясь за пошатнувшееся здоровье, - Ну, ничего – он у меня ещё отправится на мясокомбинат!» Потирая горящую скулу, он с трудом сел на диване, недоверчиво осмотрел комнату. С ещё большим трудом комнате удалось вытащить из темноты кое-какие вещи. Из освещенного луной сада слышалась соловьиная трель, которой «аплодировали» цикады. Влад попытался унять боль, приложив к скуле уже знакомый ему половник, который Марина так и не убрала -  рвения хватило только на то, чтобы выставить гостя из дому. Стук в окно повторился.

Влад обрадовался – хоть забавный старик отвлечет от  этой детективной белиберды! В другой комнате что-то недовольно пробормотал спящий хозяин. Его гость поспешил распахнуть окно и  увидел в саду того, кого и ожидал. Курьёзный сосед был всё в той же рясе, но почему-то с лестницей и какой-то котомкой. Улыбнувшись, он заговорил:

- А я уж думал, что ты, чужеземец, послушал меня и уехал.

- Я почил…То есть, почивал.  А зачем стучали? – князь старался держаться в тени.

- Ночь-то какая благодатная! Спать – просто грех. Ты, ведь, не грешник, а чародей? – старик вглядывался в силуэт колдуна.

- Сами говорите – «чародей»… Грешить – наша работа! Так, коллега? – попытался «подловить» его Влад, незаметно потирая ноющую скулу.

- Так, да не так! А ты, любезный, в кулачных боях участие принял, ну и? – всё-таки заметил ушиб собеседник.

- Ну, как бы Вам ответить…