Светает к вечеру                      

              

«Ну, Маринка- хозяюшка! Мужика подцепила, и за порядком следить не надо! - гостья окинула взглядом «помойку», в которую за какой-то год превратился дом, и рявкнула, - Санинспекция!!!» Но даже на это никто не откликнулся.  Звонили – звали, срочно им, а встречать никто и не собирался. Пришлось гостье вваливаться в зал без разрешения. «Надо было скорую», - трагически изрекла сестра бывшего жениха, поднявшись из-за стола с половником. «Пришибла его?! - гостья с жалостью посмотрела на Марину, но тут же перевела взгляд на плед, который скрывал, судя по силуэту, смертельно похудевшего Николая,  - Или он от голода...» В этот момент «труп» на диване зашевелился и издал какой-то задушенный стон. «Ага, всё не так безнадёжно на этот раз!» - тут же сориентировалась медсестра, которая никогда не могла взять в толк, как люди умудряются  заболеть летом. У неё это и в морозы не получалось. А иногда так хотелось, чтобы о ней позаботились! «О чём это я? – сама себе удивилась женщина, стягивая с дрожащего пациента плед, - Молодой, исхудавший, бледный, с тонкими, как говорят - благородными чертами лица… То есть, о чём это я опять?! Слизистая - воспалёна, язык – обложен, горло – красное, дыхание - затруднено, температура не нормальная». «ОРЗ -  очень распространенная зараза, - объявила медсестра, проведя осмотр, - придётся уважаемому отдохнуть недельку». «Неделю?!» - переспросила Марина. «Можно и не неделю, а семь дней», - усмехнулась собеседница.  «Ну, с нашим-то везеньем хорошо, что не десять», - без особого энтузиазма согласилась Марина, которая болезни незваному детективу не желала, хотя его проживание у них и так затянулось. Можно было бы пожелать, чтобы не мучался… Даже уловив такие мысли,  волшебник никак не отреагировал – у него было ощущение, что его сейчас раздавит каменная плита из его кошмара. «Во сне меня спас какой-то старикан, а теперь, возможно, поможет совет старца – забросить всё это следствие, - но Владúслав прервал свои размышления, - Нет, меня так просто не запугаешь! Только бы выздороветь, а там…» И детектив безуспешно попытался составить план дальнейшего расследования.

Когда женщины ушли разговаривать на кухню, пациент осторожно повернулся на бок. Болезнь охотно последовала за ним. И какое уж тут расследование, когда детектива словно придавило к дивану... «Хоть бы заклинание подействовало!» - слабо возмущался колдун, у которого не осталось даже обычных - человеческих сил. А ещё Влад не понимал, как мог этой ночью так разоткровенничаться перед почти незнакомым человеком, хотя тот и оказался благодарным слушателем. Влад  сам не заметил, как поведал и о погибших родителях, и о приюте, и о Демоне…

Скрипнув сразу всеми половицами, в зал вернулась медсестра, чтобы измерить пациенту температуру.  Судя по обжигающему лбу,  жаропонижающее не действовало. Если жар действительно не спал ни на полградуса, то придётся вызывать «Скорую». Этого медсестре совсем не хотелось -  детектив ей нужен был здесь.

И не потому, что он понравился ей, интересовали её исключительно его профессиональные глаза. В смысле, качества. И глаза профессионала. Ведь не просто так она ушла из больницы, в которой проработала несколько лет. Думали, что медсестра просто была не в силах находиться там, где ничего не смогли сделать, чтобы спасти дорогого для неё человека, но только она знала, что сделано было слишком много – вот Святослав и не выдержал. Теперь она хотела только одного - отомстить тому, кого винила в смерти жениха, пусть и бывшего. 

Как удачно – орудие мести сейчас перед ней. Нужно, всего лишь, вылечить этого детектива и направить к цели. Пусть убийца получит своё! А медсестра – она постарается остаться в тени, в которую давно ушла. У неё тоже были свои грехи, которые лучше было не показывать свету. 

  

За чаем с баранками и вечными проблемами Марины мне, всё-таки, удалось кое-что выспросить о горе-детективе. Что ж, его приключения, точнее злоключения меня повеселили, хотя и не обнадёжили. Но придётся работать с тем, что есть. Ну, что ж, пока удалось спровадить подругу в ближайшую аптеку, которая аж на том берегу, надо действовать.

«Владислав, - тихонько позвала я, и лежащий на диване вздрогнул, - Умер ты что ли… уже? Владислав!» Наверное, от собственного голоса у меня резко заболела голова. Хотя на себя у меня аллергии нет. Я даже себе нравлюсь вот такая – крупная, шумная, весёлая. Жаль, Святослав «богатств» моих не ценил. И уже не оценит… Ладно, просто душно в доме. Я отдёрнула штору и тут чуть не дала дёру – из окна ко мне тянулась ручонка. Хорошо, что на моих нервах давно сыграли все, кому не попадя, теперь у меня не нервы – протезы. От неожиданности у меня даже голова перестала болеть. «Что ещё за реликвия?!» - с возмущением подумала я, готовясь послать подозрительного деда.

- Доченька, позови-ка мне Владика! – прошамкал дедок и так хитро подмигнул.

- Болеет ваш Влад - спит! И я вам не дочка,  - начиная сердиться, сказала я, а сами и думаю, -  Вот ещё, этот детектив мне самой позарез нужен!

- Ты меня лет на тридцать моложе, потому в матери никак не годишься, а вот дочка из тебя – замечательная; а Владьку ты разбуди, нечего днем разлеживаться, ночью надо было сны смотреть!

- Я, врач,  считаю, что больному и днем поспать «не грешно»,  - выпендрилась я, но перед кем? Мне стало стыдно.  Некстати опять заболела голова. Жаль, что дедуля не целитель…  Тут ещё более некстати свело живот.  «Ой, угостилась Маринкиным чайком!» - усмехнулась я, уже не слушая собеседника, который углубился в свои  рассуждения.

- Ладно, отец, - уж чуть польстила я пенсионеру, - некогда мне тут лясы точить. Меня больной ждёт!

- Никто тебя тут и не ждал! – услышала я приятный чуть хриплый от простуды голос.

Конечно, я сразу поняла, что это «явление» пациента, а моё «что за чёрт!» было, вообще, на другую тему. В общем, парень не только очнулся, а ещё успел подойти ко мне и закурить. «Как это я не унюхала табак? Теряю квалификацию! – усмехнулась  я, а ему заметила, - Тебе сейчас курить – последнее дело!» Не позволив отобрать у себя сигарету, пациент нахально заявил: «Вот с него и начну!»  Ловким приёмом мне опять не удалось отобрать курево, но, зато, чихнув, я оглушила пациента – и сигарета уже в моих руках. Приговор для неё обжалованию не подлежит  – в окно. Моя жертва заголосила почему-то человечьим голосом. В общем, попала я... В ни в чём не повинного старикана. На секунду всё стихло – мы с Владом настороженно посмотрели друг на друга. По-моему, тут наши мнения совпали – нужно пригласить старика в дом. Я извинюсь за то, что с моей помощью сигарета повредила некурящему, Влад поговорит со своим гостем, а тот просто отдохнёт от жары. Вот такая я рассудительная! Радуясь этому здравому решению, я пошла открывать дверь –  ведь не через окно пенсионеру запрыгивать, и услышала фразу, которая мне совсем не понравилась – «Сынок, а ты ведь из-за этой ведьмы сюда и приехал!» Ничего - мы ещё посмотрим, кто ведьма, а кто колдун!  

                            

От чая старец отказался, а вот извинения принял. «Вот всегда хитрые простачками  притворяются!» - усмехнулась медсестра, радуясь тому, что этот «хитрец» безобиден. «Безобидный» старец оказался весьма  словоохотливым – забрасывал слушателей народными рецептами от любых недугов. Внимательно слушая «пытки», которые лекарь вполне мог применить к нему, Влад только удивлялся. Он-то знал, что, когда нужно, старец умеет слушать.

- Папаша, к примеру, депрессию как лечить? – снова попыталась «подловить» собеседника медсестра.

- Что это за епреся такая, а? – то ли притворился, то ли действительно не понял старик.

- Это предельное истощение эмоциональных сил человека…

- Дочь, вот ты вроде русская, а не поймешь тебя!

- Хандра, - кратко пояснил князь.

- Ну, хандра – не велика болезнь, сынок! Так – глупость! - махнул рукой старец, - Жив и то хорошо.

- Только некоторым из-за этого сплина и жить не хочется, - возразил колдун, усмехнувшись – какое-то семейное у них получалось чаепитие. И, правда, было между собеседниками что-то общее, кроме занятного разговора.

- Некоторые и не живут, - непонятно к чему заметила медсестра, вздохнув. Ей тоже казалось, что не случайно они собрались тут втроём.

Между собеседниками паутиной повисла пауза. Поглаживая бородку, старик с усмешкой смотрел на молодых – ему ли было не знать, что не случайно здесь эта прекрасная, нет – распрекрасная пара. 

                                                                                                                 

Порвать паутину уже продуманных вопросов и ответов решился старик:

- Не перекинуться ли нам в картишки, а молодёжь? – и на цветастую клеёнку легла колода потрёпанных карт.

- Точно не очередное гадание? – настороженно спросил князь, вспоминая неприятное пророчество.

- В подкидного или в переводного?– азартно спросила медсестра, думая, что такого  могли нагадать пациенту.

«На интерес» играть никому не захотелось, деньги игроков тоже не прельстили, поэтому на кон решили поставить желание.

- Но никаких – ласточкой с моста! – заявила медсестра, беспокоясь о здоровье парня, которого можно было заранее записать в проигравшие.

- Нет уж! Что это за желание такое – «средней тяжести»?! – возмутился князь, который в своей победе не сомневался,  - Проиграл, значит – прыгай.

-  Если кому боязно, пусть сразу отказывается, - согласился старик, тасуя колоду.

- Да я ж не за себя!.. – медсестра махнула рукой, - Мне хоть солдатиком, хоть бомбой. 

  Пока молодые придирчиво изучали свои карты, старец уже сделал первый ход - с пиковой шестёрки. Возмущенная медсестра хмыкнула – кто с козырей-то начинает? И решив не размениваться козырной дамой, шестёрку забрала. К детективу шла всё какая-то мелочь, а единственная карта, которая его порадовала, изображала шута. С интересом князь наблюдал за самими картами – не простая оказалась колода. Будто самодельная. Авторская. Даже у  шестерок-семёрок было «человеческое лицо». Старик азартно отбил крестовую восьмёрку, которая напомнила медсестре их школьную директрису, десяткой – местным агрономом. Детектив пропускал уже третий ход, подтверждая опасения медсестры. Тут, на его счастье, он удачно подкинул бубнового туза, а тот открыл дорогу всей мелочевке. «Бита! А вам - карты в руки!..» - и старец вышел из игры. Взглянув на соперницу, Влад первый раз взял карты. Они будто только его и ждали: трефовая дама, странно похожая на поэтессу, её собрат – валет Дмитрий и козырная дама. Медсестра оценивающе взглянула на свои карты перед решающим раундом. Два высших козыря!  Что ж, неплохая комбинация: король, валет и она сама – пиковая дама. Зеркальное отражение карт соперника. «Так дама вперёд на этот раз не идёт!» - подумала картёжница, решив пожертвовать несчастным  валетом. Влад угрюмо посмотрел на свой некозырной набор, но мысль о грядущем поражении отбросил. Валета побила одномастная дама. Теперь ход был за князем. Какой «крест» выбрать – валет или даму? Влад предпочёл пожертвовать похожим на Дмитрия. Навстречу валету медсестра отправила саму козырную даму. Старец, который давно уже заглядывал в карты Влада, аж в ладоши хлопнул. Точно, тут князь угадал – можно избавиться и от его крестовой дамы. Соперница взвела очи горе – «Тоже мне напугали!», и  с её нелегкой руки крестовую Тамару увёл пиковый король, внешность которого была пока колдуну не знакома. Все карты биты. «Ничья что ли?» - медсестра с удивлением взглянула на соперника. Но у Влада на руках оставалась ещё одна карта. Кажется, он не выиграл.

                                                                                                               

  «Что бы мне такого пожелать? -  медсестра приняла мечтательный вид, хотя знала, что он ей совсем не идёт, - Построить личный мост…» Тяжёлый взгляд мага был ей ответом. Только со стороны победительницы это всё шутки – она-то точно знала, что ей нужно от детектива. Тут что-то зашуршало в сенях. «Мышак!» - со знанием дела заявил  старик. «Тут ещё и грызуны?!» - возмутилась медсестра, теперь почти всерьёз намерившись вызвать санинспекцию. Прислушавшись, Влад заявил: «Если это и мыши, то хорошо откормленные». И точно «мышь» начала возмущаться голосом Марины. Вспомнив, что закрыла дверь на защелку, медсестра побежала открывать хозяйке.

  Неожиданно Марина схватила медсестру за руку и вытащила в сени. Ей нужно было попросить совета, так что медсестра даже забыла рассказать о неожиданном госте. Когда подруги вернулись в зал, гость там был только один. Пока Марина с Владом общались по поводу его самочувствия, медсестра пыталась представить, как ушел пожилой человек. Через входную дверь, у которой они с Мариной разговаривали, он бы не выскользнул. «Вдруг он спрятался в доме? – испугалась медсестра, - Я и видела этого старикана в первый раз. Может, у него маразм, а я буду крайней!»  Она попыталась незаметно оценить обстановку – заглянуть под стол, диван, за шторы, в шкаф… «Нормально себя чувствуешь?» - Марина теперь спрашивала у медсестры. «Да лучше не бывало!» - бодро соврала подруга, вопросительно взглянув на Влада. Тот кивнул в сторону окна. Она вопросительно подняла бровь, словно говоря: «Твой знакомый страдает маразмом?» На это пациент усмехнулся – «Ну почему страдает? Возможно, ему так веселей». Медсестра покачала головой, думая, что  дедок ей попался весёлый. Почти незаметно разведя руками, Влад передал ей мысль о том, что у каждого свои странности. С этим собеседница согласилась, думая, что пациенты теперь пошли: один – занимательней другого. Наверное, что-то с экологией…

Заметив, что у парочки идёт оживлённый диалог, Марина подумала:  «Ага, болезнь его явно влияет на мозг и к тому же заразна». Не успев перейти на какую-нибудь философскую тему, гости заметили тишину в комнате и одновременно взглянули на её «источник». Под слегка смущенными взглядами Марина заговорила о другом: «Так я говорю – вы тут времени зря не теряли». Взгляды приобрели вопросительный оттенок. «Азартными играми балуетесь», - и Марина кивнула на разбросанные карты. «А что в этом доме это запрещено законом?» - сыронизировал парень. «Закон на рассмотрении, - в тон ему сказала хозяйка, - ну, и кто что выиграл? Или вы на раздевание, но тогда я поспешила вернуться». Гость слегка покраснел. Умилившись, медсестра решила встать на его защиту: «Марин, ты чего бузишь?! Благодаря этой игре…» Хозяйка подсказала: «Высокоинтеллектуальной». «Вот умеешь ты слово подобрать! Так вот, благодаря «Дураку», - тут медсестра к своему стыду подумала о пенсионере, - в общем, твой уважаемый гость пообещал мне съездить завтра к врачу». И слыхом о таком не слыхивавший князь предупреждающе кашлянул. «И чем раньше, тем быстрей!» - закончила медсестра, многозначительно посмотрев на детектива. Тот понял, что это и есть желание, выигранное соперницей. «Лучше бы с моста», - пробормотал он, заставив собеседницу улыбнуться. «Наш дорогой гость отправляется в больницу»,- задумчиво произнесла хозяйка, которой начинала нравиться эта идея. «Только на приём к врачу!» - поспешно поправил князь, для которого это словосочетание раньше могло бы значить – на раут к светилу медицины. Однако времена изменились. К худшему. «Не волнуйтесь – Вам уже поздно! – мгновенный ответ Марины не успокоил колдуна, - Сегодня позвоню Стефану Петровичу. Он сделает всё необходимое». Довольная подруга поддакнула: «О, это такой специалист! Уж поверь - сама в его тени работала!» Почему она решила выйти из этой тени, женщина не стала уточнять. Конечно, она волновалась – догадается ли детектив, что на одного подозреваемого у него стало больше, но просто страшно было лишним словом спугнуть удачу. Не показывая своей радости, медсестра засобиралась уходить, Марина собралась её проводить, а Влад собрал немногие силы, чтобы прямо сейчас не заснуть. 

Когда за женщинами захлопнулась дверь, молодой человек потянулся. Потянулся он за  разбросанными картами. Ему как раз пришла мысль, что джокер в этой колоде занял чьё-то место. Пересчитав карты, Влад зевнул. Точно, тридцать шесть раз он только что чуть не заснул. Дальше пришлось делить карты на четыре: четыре шестёрки, две пары королей... Это, казалось бы, нехитрое занятие утомляло парня – от картинок уже в глазах рябило. Зато он выяснил, что не хватало в этой колоде его карты. Валеты могли бы «сообразить на троих», а его пиковый валет обернулся шутом.

                        

                                                   Три шага к обрыву

 

«Аллё! С этого берега, вообще, можно уехать?» - спросил я, но очередная девушка Надеждой не оказалась. Пробормотав, что машин на нашей стороне нет и не будет, она хлопнула трубкой. «Ну, как успехи?» - спросила меня жена, взглянув на часы. Если так пойдёт, то они точно опоздают к врачу, который хоть и друг семьи, но ждать не будет – работы на год вперёд. Чуть ли не всемирно известный специалист в нашей глуши – ни почестей ему, ни, главное, денег не надо! Некстати строя из себя послушную жену, Марина ждала моего решения. Я бы предложил идти через мост, но из-за дождя этого опять всё размыло – на танке не проедешь! Единственный вариант, который пришёл мне в голову, это бежать на остановку – там или такси поймать, или уж дождаться автобуса.

Бегом это трудно назвать, больше похоже на двухквартальный заплыв. А этот ещё с собой книгу захватил—размокнет ведь! Зачем, ну, зачем я только связался с этим «почтальоном»?! Ведь чувствовал, что мне это боком выйдет! Ну, ладно – лишь бы его в этой больнице и оставили. Кстати, надо врачу сообщить, что пациент считает себя «колдуном»!

Так, на остановке у церкви нас встретила только длиннющая очередь зонтиков. Что опять маршруточники бастуют? Мало, видите ли, они с пассажиров берут! Да я б за такую перевозку ещё штраф на них наложил! А таксисты, вообще, дерут втридорога. Хотя, я даже точно скажу – в десять раз.

Сбились в кучу – ждём. Ветер зонтики из рук вырывает, дождь капает такой мелкий и холодный. Люди, кто давно тут, помалкивают, а кто только пришёл – возмущаются. А я вот думаю – надо пойти проверить, что как.

Дорожка совсем расквасилась, пороги грязные. На ступеньках сидит бабулька в осеннем пальто. Пока люди у порога крестятся, она им – «Сынок, доченька, одну копеечку!» Некоторые кидают, хотя бабуля эта всему городу известна. Всё по пивным да рюмочным. Открываю тяжелую дверь – кто б петли смазал! – вытираю ноги. Не так тут страшно, как я думал – даже крыша не течёт. На славу тогда покрыли. Не зря мать старалась. За прилавком незнакомая девица. Платок неаккуратно повязан. Вот моя матушка всегда как с картинки – и опрятная, и приветливая. Улыбнётся, слово доброе скажет. Каждому – «Храни тебя Бог», а не «Сдачу на храм оставь». От теперешнего сервиса, наверно, ремонт и заглох. Конечно, не сравнить с тем, в каком состоянии всё это было лет пятнадцать назад. Представить просто: смотришь на размытые зеленовато-серые рисунки и мысленно убираешь приставленные к стенам  «рядки». Их местные мастера из дерева вырезали и разрисовывали. Но халтурили, пройдохи, явно. Делали-то бесплатно.

А такого я раньше не видел – цветы у иконы стоят. Сколько ж такой букетик стоит? Может, тоже поставить? Свечу. Думаю – уйду, а она тут будет гореть. Вдруг, матушке моей от этого легче станет. Простит она меня непутёвого, что даже глаза ей не закрыл.  Неохота только в очереди стоять. Тут очередь, там очередь – что у нас за страна такая, где всем одного хочется?! Но в очередь я ко всем стал. Свечу поставил за умерших, за живых и за Влада этого. Ну, что он виноват, что такой вот?! Всё обвиняю других, а сам – посмотреть страшно! Пусть уж выздоравливает гость наш. А ещё я  старухе той десятку оставил. Может, и зря всё это.

Очередь только растянулась. Эх, автобус бы сейчас хоть штурмом взяли! Да нету автобусов этих…Тут мне навстречу одноклассник. Нормальный такой мужик – отслужил, женился, пацанов двое,  работает охранником, только очень уж в религию вдался. Прямо как мамаша моя, царствие ей небесное. А списывал он виртуозно!  Классе в восьмом мы с ним так издевались над нашим физиком – пеньком старым. Я до сих пор все хохмы вспомню – слёзы от смеха.  Перекинулись парой слов, он и говорит, мол, в город еду, подвезти? Вот так повезло!  Мой-то приятель точно не ожидал, что пригласил не меня одного, а троицу мокрых спешащих пассажиров.

Жаль, что жизнь нас после школы развела – он в армию пошёл, а я… Может, служба его пользы мало принесла, только он может спокойно и даже с гордостью рассказать, как провёл два года своей жизни. А мне их приходится каждый день вычёркивать из памяти. 

 

Что дальше? Посмотрим… Консультация, конференция, операция… А кто сказал, что «светилом» быть просто? Так, это уже следующий день… Завтра у меня ещё и лекция, оказывается. Только бы не забыть, как в прошлый раз, а то слишком много радости студентам! Смешно становится, как представлю, что теперь сам преподаю в институте, в который никак не мог поступить. Если бы не Николай Семёнович и его семья… Кстати, сейчас ко мне уже должны прийти. Дочь Николая Семёновича - Марина с каким-то... С кем? Не хватает мне уже этого ежедневника. Надо записать, что необходимо купить новый. Да и почерк у меня от рецептов  начал портиться. С кем же она ко мне собиралась? Вчера, ведь, звонила, просила найти для них время. Полчаса нашлось только в обеденном перерыве, а они ещё и опаздывают. Так она будет с мужем или с отцом? Сына у неё, кажется, ещё нет. А может быть, опять с братом? Хотя, нет, он же скончался. Всё время забываю! Но это и не удивительно – пациент как раз начал поправляться, конечно, ему бы не удалось избежать определенных трудностей со здоровьем, после трёх серьёзных аварий это меня ничуть не удивило. Так вот, вечером состояние стабилизировалось, а на утренний осмотр – летальный исход. Странная ситуация, но я сделал всё возможное, чтобы она осталась в стенах моей больницы. У меня выздоравливают, а не умирают.    

После вежливого стука в кабинет вошла, извиняясь и здороваясь, худенькая девушка, очень мне кого-то напомнившая. «Я по поводу вчерашнего звонка, - молодая особа сделала паузу, будто ожидая чего-то, - Стефан Петрович, Вы же сами назначили…» Узнав гостью, я попытался сгладить неловкость: «Мариночка, конечно, я не забыл! Вот жду вас». Тут  мне показалось, что я что-то опять упускаю. «Вас жду. Вы проходите, присаживайтесь. Что у нас болит?» У девочки здоровье всегда было шатким, не то, что у брата. «Ой, доктор, то голова кружится, то… – девушка неуверенно села в кресло, - То есть не обо мне речь!» И она начала рассказывать мне про какого-то несчастного молодого человека, которого они подобрали на дороге. А я, ещё когда она была маленькой девочкой, предупреждал  - нечего бездомных в дом тащить! Их надо сначала в диспансер, чтобы проверить, почистить, прививочки необходимые сделать. В общем, пока она мне даже слишком подробно рассказывала о симптомах, а я всё порывался пригласить пациента на осмотр. В конце концов, моя гостья объяснила, что больной совсем о своём здоровье не заботится – ни постельный режим не соблюдает, ни таблетки не принимает, поэтому ей бы очень хотелось, чтобы его вылечили в условиях нашего стационара.  Что ж, у нас как раз свободен шестой бокс. Взяв с меня обещание позаботиться о пациенте, успокоенная Марина побежала его звать. Я уже слышал из-за двери кабинета сухой кашель, напомнивший мне курильщика с двадцатилетним стажем. Если до такого дошло за три дня, то дело, как говорится, - табак. Прибавить к этому со слов Марины жар, бред, слабость, боли, отказ от еды – и я полностью за то, чтобы пациент остался у нас. До окончательного выздоровления.

                                                                                

       «Это больше похоже на тюрьму, - думала я, ходя кругами по комнате и натыкаясь на  знакомые до боли вещи – наши с ним вещи, - Нет, скорее на больницу». Заставив себя сесть, я  записала в «рабочей» тетради – «В душе больница или тюрьма…» Хорошее начало, к сожалению, дальше – ничего. Хотя… «К смерти несет нас не жизнь – кутерьма. Нет ни секунды, нет ни минуты, Мимо меня ты в толпе – почему ты?..». «Ну, почему опять ты, Святослав?!» - воскликнула я, отшвырнув тетрадь. Ничего, ничего нового мне не приходит после его смерти. «И почему все в таком восторге от этих стихов?» - в очередной раз спросила я у белой книжечки, которая, словно котёнок, только и ждала момента запрыгнуть мне на руки. Книга ответила мне так: «Ведь не измерить душой глубину твоего греха И сладость моего наркотика, И горький привкус его, Который не оставил тебе ничего, Кроме как растворить себя, Чтобы спастись от тебя». У нас с этой книгой особый язык – никто больше нас не понимает. Даже если тот псевдо-журналист и пытался у меня что-то выведать, ему это оказалось не под силу! Куда ему понять магию поэзии – «Поиск темы, образ двери, Архетип колдуна, Психологические дебри Жизнь пройти должна, Сердце моё разложить по полочкам, Провести ряд экспериментов,

Слезы распределить по колбочкам, Провести анализ элементов…». Я улыбнулась последним строкам -  «Конечно, убиваешь, а если некого, то убиваешься, Когда на и в душе ужасно и пусто, Лезвием пера вооружаешься, Вдруг гербарий – тоже искусство!» Я с нежностью пересмотрела знакомые до боли строки. Вот, например,  стихотворение, посвященное сестре Святослава, но Марина эта ничего не поймёт, если и прочитает: «Отталкиваясь от прошлого, но ничего не отталкивая, Набрасываю схему души для дознания, Сердцем руку подталкивая. И всё это не для красивости, Так чувства в размер не влезают, Закованы они в слова по моей милости, Пусть полки хоть их прочитают». А вот целая ода той медсестричке – «Люблю тебя» стало фоном, В ушах с этим звоном Мы живем себе по законам…» Как же она его ревновала ко мне! «А ты знаешь - слова живые Складываются из души клеток, От сердца отрезать к ним пуповину В бессоннице без таблеток Забыться стихи не помогают, А представь, как  забавно - Прозу в аптеках разбирают, А поэзию и подавно. Но я почти несерьезно, Только смертельна передозировка, А то может стать поздно И перед читателем неловко». Ох, а этот «дружбан» его, вообще, не достоин такого – «Слышите? Я убил. Говорите, у меня раздвоение личности? А по мне, это лучше вашей двуличности!» Это было написано сгоряча, Дмитрий, конечно, достаточно глуп, чтобы быть героем, но не настолько он благороден. Так, а это для нашего «мед светила»  -  «Сработал ржавый механизм стадного чувства во мне, Не беда ради вас, убить одного из вас, Чтобы вы все знали обо мне». А это обо мне  самой – «Я болею безразличием - старею, и по моде тело я одеваю - сбываю. Я дождем свои мечты разбавляю, И о лёд вновь лоб себе разбиваю – Знаю…» Кому же ещё знать, как не мне? «Знаю, что помню, Помню, что знаю, Умираю – Оживаю, Оживляю – Убиваю». Каждый раз, когда я читаю эту книгу, мне кажется, что Святослав не умер. Поэтому я не люблю её читать. Слишком больно.

«По поверхности моря пустыни…» Опасно мешать таланту!  «…Я умею ходить отныне…» Пациент из бокса номер шесть открыл подаренный ему том на этом же стихотворении -  «…От сегодняшнего момента…». Тамара со вздохом закрыла книгу – «…До любого континента». Колдун удивился вопросу – «…Почему эта жизнь продолжается…» А поэтесса и так знала – «…Если нас она всех не касается?..» Влад прочитал вслух - «…Есть ли счастье…», а Тамара мысленно закончила – «…Если несчастье?…». Несчастная упала на кровать, а на другом конце города счастливец вскочил с больничной койки. А правда, ключ от этого преступления спрятан в стихах -  «…И если рвётся из тела душа, То зачем же ему дыша...».

 

          

                                  Утро-день-вечер-но…

 

«Ть-ть-ути-ути! Цып-цып! Попался, гад!» – Николай почти загнал «лазутчика», проникшего на территорию их двора, в угол. Запуганный петух рванул прямо на своего «ловца», чем ужасно рассмешил наблюдавшую за «охотой» Марину. Вместо того, чтобы отрезать петуху путь к отступлению, она позволила ему рвануть к спасительному забору. «Ну и птица! - вид исчезающей жертвы возмутил Николая, - угроза для общества!» «Для чьего общества?» - перевела дух женщина, готовясь вновь рассмеяться. «Для нашего! У него, наверняка, грипп птичий или ещё чего…» «Знаю - шок от твоего гостеприимства!» - возмущение мужа по такому пустяку  смешило Марину. «Зря ты меня всерьез не воспринимаешь! С тем-то  авантюристом  я оказался прав!» - выбросил муж свой новый козырь. «С тем-то с кем-то? С жуликом, которого ты в дом приволок?! – у  Марины козырей было больше, - Ты бы лучше дыру в заборе заделал!» «Соседский  забор, чего это мне его чинить? - парировал Николай, опять принимаясь за костёр,  - А с этим мошенником что? Давить мне его было надо?!» «Чтоб не мучился так долго», - пробормотала женщина. «Где ты, женушка, раньше была со своими советами?!.. – подумал Николай, - Это только в детективах убить – раз плюнуть!»

В этот момент из соседнего двора раздался заспанный голос – «Ты мой золотой! Где ж ты пропадал?» Услышав соседку, Николай крикнул через заваливающийся забор: «Вы бы следили за своими рябушками, а то они попадут к нам в суп!» Соседка проснулась окончательно: «Ах ты, Колька – негодник! Я тебе покажу птичек моих пугать!» Возмущенный голос сопровождало кудахтанье: «Курочки у меня со страху не несутся!» «Да и особенно петух!» - вмешалась жена Николая. Сначала на это заявление ответили только курицы, но уже через секунду соседка опомнилась: «Да ты бы помолчала, фифа городская! Говорила ему мать – женись на нашенской, а он…» И она со вкусом принялась за сплетню собственного приготовления.

Оставив костер, который никак не хотел разжигаться, муж догнал расстроенную Марину  в сенях: «Ну, что ты? С соседями-то ссориться – себе дороже!» «Конечно, лучше с женой поругаться! – разозлилась Марина, - Ты за меня никогда не заступаешься! И не поддерживаешь! Сто раз говорила – переедем в город. Никаких тебе проблем...» «Тут проблемы деревенские, а там – городские. И вообще, корни мои тут!» - напомнил муж, не отпуская её в дом. «А я – перекати поле! - Марина готова была заплакать – Ведь это ты виноват, что я не разговариваю с родителями!» Если бы муж ответил  на эту несправедливость, то они бы спорили целый день, который так не хотелось портить. Сегодня так всё хорошо началось: детектив убрался, Дмитрий вернул машину,  погода исправилась... «Ладно, Мариш, - примирительно улыбнулся он, -  Ещё раз этот гость непрошеный тут появится – я ему башку сверну!» В ответ жена проворчала – «балда ты», но довольно улыбнулась.

 

Позавтракав, чтобы набраться сил для отличного дня, супруги принялись за уборку. Даже Солнце не хотело пропустить редкий момент их совместного труда. Заглянув в дом, оно провело лучами по пыльным полкам и засохшим цветам, а после решило наблюдать за «боевыми действиями» из-за тучи, как из укрытия.

Во время «зачистки» территории  хозяева старались не разговаривать, чтобы не поссориться. Музыку не включали – из-за неё они бы точно поругались. Помыли посуду, полы, окна, но дом не вздохнул свободней. С тех пор, как отсюда детектив ушел, в атмосфере появилось напряжение, которое хозяева упрямо отрицали.

«А что? Нашему «следователю» сейчас не так плохо – палата со всеми удобствами, трёхразовое питание, лечение… Ну, чем не санаторий?» - успокаивала свою совесть Марина. Мысли Николая текли по обычному руслу: «И главное, что и палата, и питание с лечением  – всё бесплатно. Конечно, этому «гению криминалистики» и тут не накладно было… Зато, теперь нам выгодно!» Дальше течение их мыслей разошлось – жена начала мечтать о том, как она серьёзно поговорит с Николаем, муж – о том, как сходит к родителям, которых уже давненько не навещал. Постелив на стол настоящую скатерть,  хозяева собрались убрать с дивана оставшийся хлам, но тут в дверь постучали. Марина с Николаем быстро переглянулись – мысль у них была общей – «Выпустили!» Может быть, и выпустили, но вот впускать гостя никто не торопился. Под продолжающийся стук в дверь бизнесмен подкручивал какие-то болты, а жена принялась стелить белоснежную скатерть. «Открой! Я занята», - буркнула Марина, и мужу пришлось пойти навстречу детективу.

Приоткрыв дверь, хозяин чуть не плюнул. Хорошо, что он этого не сделал, ведь промахнуться было бы сложно - сени занимала подруга жены. «Привет. Марин, тут к тебе! – Николай не  вспомнил имя гостьи, - Кстати,  у нас больных нет». Медсестра только небрежно качнула апельсинами в одной руке и термосом с бульоном в другой: «А друга в больнице бросаете?»  «Какой он нам друг! – махнул рукой мужчина, всё ещё пытаясь вспомнить имя собеседницы, - Так, на дороге подобрали». К ним вышла вдруг измученная уборкой Марина, для большей убедительности  прихватив веник. «Ир, мы как раз убираться затеяли – как ты и говорила», -  и виноватая улыбка. Пусть подруга, которой, кажется, приглянулся их гость, думает, что им ну очень хочется повидаться с несчастным, но просто никакой возможности. «Ага, значит, моя – Марина, а эта – Ирина», - установил муж и спокойно удалился в зал – пусть девчонки болтают. «Давно пора от хлама избавиться! Это я тебе принесла… – перейдя на шепот, Ира отдала хозяйке пакеты, - И вот ещё. Как договаривались!» Марина спрятала подарок в карман и тихо сказала: «Сегодня. Вечером». «Ничего не подозревает?» - медсестра кивнула в сторону зала, где Николай беззаботно подкручивал болты. «Куда ему!» - покачала головой жена. Ирина ещё раз заверила подругу, что средство отличное – простое в применении, действует быстро, проверенное опять же.

Только гостья собралась уходить, как к дому подъехал, чуть не врезавшись в забор, знакомый ей белый автомобиль. «Марин, если я с ним столкнусь, тебе хуже будет!» - испуганно пригрозила медсестра. Хозяйка открыла дверь в дом: «В спальне посиди, я его спроважу!» Тут из старенькой, но ухоженной «Волги» вышел не кто иной, как Сам. Сегодня он был без водителя. «Стефан Петрович! Честь-то какая! – Марина бросилась к дорогому, хоть и незваному гостю, - Неужели, наш пациент и у Вас плохо себя ведёт?»  «Здравствуйте, Мариночка! Как Вы, себя, милочка, чувствуете? – врач заставил себя оставить некоторую фальшь тона, - Пациент вполне адекватен. Хотя я приехал как раз по поводу этого юноши».  Врач потихоньку подходил к сеням, однако Марина приглашать его не спешила. «Что совсем плохо?! - женщина широко раскрыла глаза от притворного ужаса, - Говорите, говорите, доктор! Всё, как есть». «Ну, боюсь, что разговор будет долгим», - и врач вежливо замолчал. Естественно, Марина не хотела использовать драгоценное время профессора, но оказалось, что тот сегодня взял выходной. «Первый за пятилетку! - похвастался врач, но, видя изумление собеседницы,  поспешил её успокоить, - Устал, Мариночка. А тут как раз день – пустой. Ни операций, ни симпозиумов!.. Дай, думаю, навещу старых друзей». При этом Стефан Петрович с тоской подумал о студентах, которые в этот прекрасный летний день остались без занятий. «Да-да, не всё ж науке, - почти опомнилась Марина, - Вы проходите, чайку попьём…». Тут Марина опомнилась совсем, но врач уже был приглашен.

Николаю оставалось лишь удивляться дню, который, видимо, не к добру начался хорошо. Только в их спальню поистине с грацией бегемот пронеслась эта самая Ирина, уже жена привела в зал какого-то подозрительного мужика. Представились – подкормка, закинули удочки обычных вопросов. «Тот ещё карась!» - решил Николай, недоверчиво поглядывая на профессора. «Мелковата рыбешка!» - решил Стефан Петрович, удобней устраиваясь за столом. Разливая чай то в чашки, то на стол, Марина напомнила гостю об обещанном объяснении. «Ну, хорошая новость о вашем… Как его – Леониде? Подождите –  сам вспомню! Специально обратил внимание. Вадиме? Владлене? И фамилия у него…-   врач совсем запутался, - Зато, отчество я помню – Александрович!» Отчества  Владúслава Рудкевича супруги, в общем-то, и знать не хотели, но вот судьба его их беспокоила. «Не буду вас больше мучить – я его отпустил!» - довольно объявил врач. От такого у хозяина чай пошел не в то горло, а Марина, даже не удосужившись стукнуть мужу по спине, переспросила: «Он на свободе?!»  Ей и нужно-то было – один вечер без детектива. «Я испробовал на нём новое средство! – хлебнул чая Стефан, – Мою разработку! И у него, как это говорится, с руки всё сняло». За стеной фыркнула Ирина, давно исполнившись презрения ко всем разработкам коллеги. Быстро откашлявшийся от обиды Николай понадеялся: «И наш драгоценный уже в морге?» «Зачем же так сразу? – удивился врач, такую возможность ни для кого не исключающий, - Я его в город отвёз – с кем-то ему срочно поговорить надо, а сам сюда. Вас предупредить».  «И чтоб Сама у меня была на посылках…» - вспомнилось Николаю в продолжение «рыбной» темы. Его собеседник не совсем понял сравнение, но разбираться не стал – для него Николай уже стал авторитетом в гуманитарных науках. Марина молча схватилась за голову: Что теперь со всеми планами? С кем отправился говорить детектив? И что он, вообще, задумал? «Так, только без паники. Из-за неё можно такую глупость совершить!..» - успокоила себя хозяйка, понимая, что разговор нельзя оставлять без своего участия. «Если ты гениальный терапевт, успокойся на своих потрясающих диагнозах! А в фармакологию зачем лезть?!» - от такого вопроса профессор чуть не выронил чашку. «Вот именно такую глупость!» - сама с собой согласилась Марина, недружелюбно посмотрев на подругу, которую просто как эту песню... Не остановишь. «Я всегда говорила – Стефан Петрович, человек, ну, хоть ты тресни, не может быть во всём талантлив! Вот не умеешь ты машину водить – так на то у тебя и шофёр, а не умеешь лекарства составлять – так на что оно тебе? - возмущалась медсестра, наступая на коллегу, - А он мне – хобби! Так из-за его увлечения – никакого лечения! Тьфу! Я говорю -  пациенты как мухи...» «Ира! Ирина Александровна! Между прочим, между всяким там прочим, - взвился профессор, - в последние годы я достиг успехов и в фармакологии!» «Да конечно! Тебе любой прихлебатель напоёт, что ты и машину водить умеешь. Только кто больных после твоего лечения выхаживал? Я!» - заявила Ира, картинно подбоченившись. Марина с Николаем тоскливо переглянулись. «Возможно… То есть, конечно, я тоже не застрахован от ошибок, - замялся Стефан, - Но  этого пациента сняло просто рукой… » «По мановению волшебной палочки! – съязвила Ира, - Немедленно нужно ехать – спасать паренька. Знаю я, какими побочными эффектами чреваты твои средства».

              

И они все поехали. Ира – глава «спасательной операции». Медсестра не хотела, чтобы тот, против кого она направила «орудие» своей мести, сломал его. И, что уж лукавить, видимо, под действием  «синдрома медсестры», ей приглянулся молоденький детектив. Стефан Петрович – мозг этой самой операции. Только он знал, куда отвёз пациента, хотя, повторялась история Марины, мог только указать дорогу. Николай – руки. Ехать с врачом, значило – рисковать оказаться его клиентом, поэтому пришлось поддаться на уговоры и сесть за руль. Марина – то, где люди хранят совесть. Пожалев, что не осталась дома, она выплескивала своё раздражение, без остановки укоряя всех вокруг.  Естественно, никому не хотелось слушать голос этой «коллективной совести». В новинку профессору были обвинения в профнепригодности. Врач поступил не совсем корректно, особенно в отношении Марины, пообещав больному, что выпустит его, если новое лекарство подействует. С другой стороны, если пациент выздоровеет благодаря этому революционному средству, то зачем оставаться в больнице? Свои странные пасьянсы раскладывать?.. Улучшения наступили сразу – ни кашля, ни насморка и, временами хватаясь за живот, пациент говорил вполне связанно.  Всё больше спрашивал о брате Марины – как там его зовут, то есть звали?.. Не хотелось и медсестре слышать, что она не смогла вылечить дорогого гостя до того, как тот попал в лапы экспериментатора. К тому же, это было неправдой – она подлечила Влада. Ну, могла бы и совсем вылечить, но тогда он, не смотря на выигранное ей желание, не пошёл бы к врачу. Зачем рисковать? А Николай, вообще, старался не  слушать жену. Тем более, она несла полную ерунду, обвиняя в том, что он тогда – ещё Тогда не предложил путнику сухую одежду.

Первым не выдержал, почему-то, Стефан Петрович: «Марина, успокойтесь! Вы сами с час убеждали меня забрать его в больницу, хотя без этого можно было обойтись! Здесь направо». Марина уж приготовилась возмущаться в ответ, но тут автомобиль выехал на замечательную улицу. Замечательной она была из-за одного поражающего воображение дома. «Только не к этой чокнутой! – испугалась за свои нервы Марина, - Вы сразу не могли сказать - я бы ни за что не поехала!» «К кому?  – удивился врач, показывая водителю, что пора остановиться, - Я высадил его здесь, а дальше – не знаю». «В том он доме, - раздосадовано кивнула Ира на яркий терем, - Помнишь, к Славе приходила такая особо… Особа, которая ещё пациентам идиотские стихи читала». «Утверждая, что это лучшее врачевание? – Стефан обрадовался, что вспомнил ту историю, - Да-да! Я ещё её выпускать не хотел, а она говорит….» «Что ж, пора ей нанести визит!» - медсестра стала на пути  потока воспоминаний. «А то её болезнь прогрессирует!» - заметила Марина, которой поэтесса не понравилась с первого её упоминания Святославом. Сестра уже тогда поняла, что ничего хорошего Святику от новой пассии ждать не придётся. И вообще, брат не понимал, что с её верной подругой никто не сравнится. 

Пока выясняли, с кем пойдёт Стефан Петрович, Солнце успело поприветствовать  несколько новых туч – погода явно портилась, впрочем, как и настроение компании. В конце концов, врач отправился к дому один. Оставшиеся в автомобиле не спешили начать светскую беседу. Марина пессимистично думала, что хуже уж быть не может, Ира – вечный оптимист думала, что худшее ещё впереди, а Николай не думал.

Вскоре на пороге показался врач, громко убеждавший бабулю: «Обязательно примите эту микстурку! Я гарантирую - результат…» Тут он вспомнил о коллеге, не одобряющей его «опыты»: «То есть спросите медикамент в аптеке! Только скажите там…». «Чего спросить-то?» - раздался голос бабушки, но Стефана Петровича уже  вытолкнули на улицу. Это сделала не старушка, хотя она была на такое способна, и не Владúслав, который уж не понятно, на что был способен, а Тамара. Величаво прошествовав к автомобилю, она спросила: «Это твои козни, сестричка?» Даже деревья перестали шелестеть листвой от такого обвинения, хотя это просто на минуту стих ветер. Поэтесса продолжила: «Или твои, медсестричка? Шпионов подсылать вздумали!» Бросив обвинительнице  что-то о мании величая, Марина выскочила из машины и отошла на безопасное для своей нервной системы расстояние. Пока все слушали захватывающую историю о том, как сегодня Влад выяснял что-то у родителей Тамары,  Марина пыталась расслабиться. Когда она насчитала уже десять туч, у машины «грянул гром». «Он, видите ли, меня вызывает для важного разговора, - возмущалась неподобающим к себе отношением поэтесса,  - Вот я поеду и всё выскажу этому журналисту!» «В стихах, - усмехнулась Марина, но её муж уже завёл мотор, - Эта едет с нами?! Но она ведь…» Женщина собиралась сказать, что Тамара ничего не поняла – принимает Влада за журналиста,  который мечтает написать о ней «интервью века».  «Тамарочка, если не ошибаюсь? – отвлёк поэтессу врач, -  Так говорите у него? А как вы, я извиняюсь, Вы узнали адрес?» В ответ Тамара лишь протянула какую-то бумажку.  Записка весьма удивила врача – трудно найти человека по стакану воды, одному яйцу и трём столовым ложкам муки или мýки и прочим ингредиентам.  Даже если соль и сахар по вкусу, а подавать холодным… «Да что ты, профессор?! – Ира отобрала бумажку у Стефана и прочитала с другой стороны, - Так, Берег, ул. Ноября быв. Троицкая, д. 22 А, а адресок мне знаком!» Николай даже и не сразу узнал собственный адрес, потому что Ира прочитала его именно так – с «тчк» и «зпт».  «С 2-ух до 2-ух. Владлаф Алехандрович». Ага, Шанелью не пахнет,   – развеселилась медсестра,  - И почему он так своё имя изуродовал?»  Николай угрюмо заметил, что пропавший был каким-то иностранцем, поэтому и ударение у него падало не туда, куда надо. «Да это моя старуха записала так, - отмахнулась поэтесса, - я бы только желала спросить…» Пока она витиевато задавала водителю простой вопрос, Марина обошла автомобиль и попросила подругу подвинуться. Пусть хотя бы медсестра будет между ними, а то Марина ненароком вытолкнет Тамару из машины. Они уже поехали, а вопрос поэтессы всё обрастал  эпитетами и метафорами. Стараясь не отвлекаться от неровностей дороги, Николай ответил, что Влад мог и журналистом оказаться, и детективом, хотя ему гость назвал, вообще, третью профессию. Какую именно, водитель пояснять не решился. «Сначала мы его за почтальона приняли», - добавила Марина, от чего Тамаре стало совсем не по себе. «Главное, что он мой пациент, - вмешался Стефан Петрович, но опять вспомнил о коллеге, - Я хочу сказать – наш пациент. И сейчас его нужно быстрей найти». «А у него что-то…» - Тамара испуганно показала на голову. «Да нет! То есть, вполне может быть, но… Но это к истории болезни не имеет никакого отношения! Кто без тараканчиков? – врач подмигнул испуганной девушке, -  Вот, например, я. Ну, или даже Вы, Тамарочка, или любой из нас».  Та только снисходительно улыбнулась – уж у неё-то с головой всё было в порядке, ей об этом говорили Музы. Ира задумалась – в последнее время её слегка беспокоили органы чувств: то покажется что-то, то послышится. Как-то ночью даже померещилось, будто бы в комнату что-то влетело и зависло прямо у кровати. Ира, хоть и была не из трусливых, так испугалась, что мгновенно заснула. Возможно, всё это и было сном.  У Николая претензий к своему разуму было мало. Разве что он хотел кое-что забыть, но не мог, а ещё всё сводил, почему-то, к деньгам. Конечно, семья Николая бедно жила без отца, но не так, чтобы впроголодь. Работать рано пришлось, но не только,  у Николая не было детства. Марине вдруг вспомнился её блокнот, который уже неделю валялся на диване. Она ничего больше не сочиняла, а раньше могла строчить день и ночь. Наверное, муж был прав. А Стефан Петрович уже забыл о своём вопросе, мысли врача занимала формула нового средства.

 

Нарочно бросив мотоцикл на улице, Владúслав открыл болезненно скрипнувшую калитку. По двору с хозяйским видом прохаживались незнакомые птицы. «Чёрт с ними», - отмахнулся Влад и поспешил к дому по выметенной дорожке. От взгляда гостя не ускользнуло, что хозяева начали утро с уборки двора – теперь хлам валялся не повсеместно, а представлял собой набросок к костру. От всего веяло какой-то зловещей аккуратностью. Будто хозяева спешно заметали следы. «Или просто гостей ждали», - покачал головой князь, принюхиваясь к аппетитным запахам, которые ещё вились у дверей дома. Утром кто-то жарил омлет, варил кофе…    Молодой человек сглотнул и обрадовался тому, что горло больше не болело. Почти. Нельзя было сказать, что Влад выздоровел, но, по крайней мере, симптомы  «лекарь» снял. Как раз сейчас Влад, вероятно, и выздоравливал - непривычно хотелось есть. Молодому человеку казалось, что ел он последний раз неделю назад, и то только варёную воду. К его разочарованию, дверь  отказалась пускать гостя даже в сени. Неужели, предчувствуя его возвращение, хозяева взяли и уехали на пару деньков в только им известном направлении?  «А ведь сюда должна прийти Тамара!» - вспомнил «журналист»,  ничуть не жалевший, что не застал поэтессу дома. Её мама сообщила массу полезной для расследования информации. Как назло на улице потемнело – тучи, которые всё ходили кругами, решили сплотиться и скрыть Солнце. Парень вздохнул и отправился в сад, чтобы хоть яблоко сорвать. Видимо, как раз для того, чтобы князь помыл этот фрукт, и собирался дождь.

«И куда мне идти в незнакомом городе?» - сам себя спросил путник, прикидывая шансы на то, чтобы провести вечер не под яблоней. Тем временем на дерево упали первые капли дождя. Вспомнив, что герои русских сказок частенько разговаривают с печками- речками и плодовыми деревьями, Влад в шутку спросил: «Что ты мне посоветуешь, яблоня?» Тут колдун чуть не выронил плод этого самого дерева, потому что ему показалось, будто он услышал тихий ответ. Конечно, магия проявляется в самых разных формах, но вот с деревьями колдун пока не разговаривал. Сомневаясь – не побочный ли это эффект нового лекарства, молодой человек переспросил: «Так что у тебя за совет?» И на всякий случай приблизился к стволу. Хотя кто знает, чем разговаривает дерево? Тут яблоня повторила свой ответ, а собеседник подумал, что чем бы она ни разговаривала – это явно не было предназначено для четкой артикуляции. Но так как к ответу добавилось нечто очень напоминающее хихиканье, Влад понял, что всё это шутка его старого друга, который давненько, уже с неделю, не появлялся.  «Всё, хватит меня дурачить!» – и Влад откусил от яблока кусочек на пробу.

- Да я повеселить тебя хотел, сынок! А то больно ты серьезный – весь в думах да заботах! – раздался сверху голос.

- Вы откуда? Что Вы там делаете? – Влад изумленно смотрел на старца, которого совсем не ожидал увидеть на яблоневой ветке, причем минуту назад его там точно не было.

- Как яблочки соком земным питаюсь, - пояснил с улыбкой старец, не спеша слезать к собеседнику.

- Как Вы оказались… - но Влад передумал спрашивать о такой ерунде, а в очередной раз восхитился старцем, подумав – Мне бы в его возрасте таким же бодрым быть. А для начала – мне бы до такого возраста дожить!

- Возраст, милый, возраст у меня, - и старец ловко спрыгнул к молодому человеку, - Кукушки меня любят теперь – совсем им куковать мои годы не надо!

- Да бросьте эти суеверия! – попытался приободрить старика князь, - Вон гадание Ваше с венком не сбылось.

- Так для венка никогда не поздно! – усмехнулся дед.

- В каком смысле?   - насторожился молодой человек.

- А в смысле, что до вечера ещё далеко, а тебе что -  куковать тут под дождём? Айда ко мне в гости! – и старец махнул рукой в сторону второй половины дома.

- Откуда Вы знаете, что мне сейчас пойти некуда? – не успокоился Влад, с вызовом укусив яблоко с другого бока.

- Как мне не знать-то? – дедуля пожал плечами, и хитро глянул на собеседника,  - Лекарь какой-то увёз молодых, а ты тут у деревьев советы спрашиваешь…

«Я с этой работой скоро получу манию преследования! Отдыхать мне надо больше и питаться правильней, - думал Влад, спеша за стариком, -  И с нормальными людьми общаться!» Дождь как раз заплакал над их следами.

                                                               

В доме у старца всё было так, как могло быть в доме у старца. Конечно, без телевизора – подарка детей, или магнитофона – подарка внуков, без коммунистических лозунгов и икон. Было так, как Влад и представлял себя настоящие избы – очень по-русски. Полы пересекали пестрые дорожки половичков, полки покрывали вязанные салфетки, а на огромной печке стояли рядком глиняные горшки. Вошедшего окружил теплый запах дерева и свежий – крахмального белья. В избе было очень чисто. Даже слишком чисто для одинокого старика.

- Так Вы один тут живёте? – прямо спросил гость, решив не играть со стариком в детективные игры.

- Не верится, а, соколик? – переспросил дед, весело подмигнув гостю.

- Ну, держать образец в порядке просит большое время, – запутавшись в иностранных словах, про силы Влад спрашивать передумал.

- А когда времени всего - ничего, его и не считаешь! – усмехнулся хозяин, поставив на стол котелок с дымящимися щами, тарелку с кашей и румяными пирогами, - К столу прошу, гость дорогой, угощайся!

    Всё пахло так аппетитно, что Влад забыл о вопросах. Кинув огрызок яблока в корзинку, и искренне надеясь, что она предназначалась именно для этого, молодой человек с удовольствием приступил к угощению. На вкус всё было ещё лучше, чем на вид и запах. Старик, хитро поглядывая на молодого гостя, уплетающего за обе щеки,  развлекал его беседой. Он рассказывал о том, как они ладно жили с женой, как он хоронил старуху, о том, что сын совсем отбился от рук—не навещает, не пишет. А старику уж скоро за своей женой отправляться.

- … Так у природы- Матушки всё ладно устроено: пожил своё – дай другим порадоваться. И жизнь то у меня хорошая выдалась, вот как денёк праздничный! Одно только… - дед с сожалением хмыкнул.

-  Что сын так себя ведёт? – догадался гость по глазам старика.

-  Да такой вот он уродился. Не уродился!.. Жаль, что нет того, кто секретов моего мастерства достоин, -  ожидая реакции гостя, дед замолчал.

- А Вы бы книжку написали – весьма популярный способ передачи опыта, слышал я, - посоветовал колдун, не желая так сразу соглашаться на еще не оформленное предложение.

- Через книгу не всё открыть можно, - развёл руками «шаман», - Да и всякий её может  прочитать, а понять не каждый может.

- Смотря, какая на неё цена, - усмехнулся князь, отодвигая чистую тарелку. Конечно, колдун потерял могущество, но это не означало, что он будет бросаться на любое предложение. Тут ему вспомнилось злосчастное письмо, и детектив болезненно поморщился. Вот и не надо повторять своих ошибок.

- Человек бы подходящий был! Вот ты мне подходишь, сынок, - старик взглянул на колдуна даже не оценивающе, а так, будто он давно определил ему цену.

- Человек?… - задумчиво повторил Влад, и, что-то для себя решив, ответил – Нет, всё-таки,  я Вам не сынок.

- Ну, ты, Владислав Александрович, покумекай себе, - дедуля не спускал с него глаз, - до завтра… Думай!

 

«Да чем он, вообще, думает?!» - возмутился Николай, чудом увернувшись от черной иномарки. С заднего сидения раздались возмущенные крики. «Да я при чём? Это он несётся как на пожар! Что-то машина знакомая…» - Николай присмотрелся к стремительно отдаляющемуся силуэту. Стефану это совсем не понравилось, и он поспешил заметить: «Точно, носятся как угорелые под дождём! Но мы-то никуда не спешим, правда?» Николай не успокоил, протянув сотовый: «Спросите, профессор, уж не к нам ли этот болван так летит? А то сейчас гаишники будут». Просить жену звонить её бывшему ухажеру Николай не хотел. На дисплее мелькало – «Вызов Димон», а из динамика пока слышались гудки. Вот на другом конце провода или уж не провода ответили. Врач так растерялся, что весьма удачно включил громкую связь. «Ну, слушаю я вас, слушаю! Ну, что вы молчите? Уж говорите хоть что-нибудь!» - блестящая трубка чуть не подпрыгивала в руках Стефана, очень напоминая лягушку, а голос у неё был как раз женским. «А где Дмитрий?» - врачу пришлось начать разговор. «Вас плохо слышно! Но Димы нету» - сообразительная попалась трубка. «Что с ним?» - не выдержала Марина. «Ой, он поехал разбираться по поводу мотоцикла. А ты кто?» - полюбопытствовала трубка. «А не на Берег ли он поехал?» - подкинула ещё вопрос медсестра. Трубка слегка растерялась, но ответила: «Туда. А сколько вас там?» «А что с мотоциклом?» - заинтересовался водитель. «Угнали. А ты тот, кто в начале был?» - давно у неё не было такого интересного вызова. «Сеанс окончен!» - усмехнулась поэтесса, и трубка погасла, будто умерла от любопытства. Не тратя драгоценные километры в час на обсуждение, водитель нажал на педаль газа. Если это Влад (ну кто ещё на такое способен!) угнал дорогущий мотоцикл подозреваемого и поспешил на встречу к Тамаре. Если Дмитрий найдёт угонщика, тот пострадает не от побочных действий, а от непосредственных.                 

 

Вот эту бы погоню в остросюжетный фильм! А ещё лучше - сделать по её мотивам захватывающий дух аттракцион. Хотя ни то, ни другое не смогло бы в полной мере передать всего её задора и глупости. Преследование шло с переменным успехом. В смысле – то шло, то не шло. Оно замирало, когда машины оказывались у патрульного поста, на совсем уж аварийном участке дороги или за трактором. Дмитрий давно уже заметил преследователей и догадался об их благих намерениях, но останавливаться, чтобы найти потерянный где-то в дороге компромисс, не спешил. Спешил он проучить того умника, который оказался настолько глуп, что угнал его мотоцикл. «Разговор у него ко мне! Я ему такой разговор забацаю – забудет о расследованиях!» - подбадривал себя Дмитрий, выжимая из автомобиля последних лошадей. Уже забыв о том, что им опять приходилось спешить на выручку гостю, Николай просто догонял машину. Есть жертвы, а есть охотники, к коим и причислял себе Николай Святославович. Впереди цель, значит, её необходимо  достигнуть любой ценой, а уж после он разберётся, кто там был прав или виноват. Кто там, вообще, был.

Хотя дождик смыл с деревенских улиц стариков-детей, гонки тут были, всё равно, не уместны. К счастью, автомобиль Дмитрия в рывке достиг финишной прямой. Второй раз за этот день старенький забор чуть не сбили. Водитель выпрыгнул из салона и бросился к своему драгоценному – к своему  мотоциклу, который кощунственно оставили под дождём. Тут белая «Волга» вынырнула из-за поворота. «Вон он! Ломает калитку!» - радостно вскрикнула поэтесса, которую тоже раззадорила погоня. Когда они остановились у дома, Димон уже рыскал по двору в поисках своего обидчика. Этому Владюславу ещё повезло, что мотоцикл был практически в порядке, теперь детектив обойдётся только небольшой взбучкой. «Но ему хватит!» - у Димона аж кулаки чесались. Первой, с криком – «Дим, у тебя и так условно!», во двор влетела его старая подружка. За ней – вся остальная погоня. Кто – подбодрить агрессора,  кто – заступиться за невиновного, то есть, не во всём виновного, в смысле, в чём-то, точнее, кое в чем не виновного Влада. Однако урегулировать конфликт не пришлось, так как противоборствующие стороны были не в полном составе. К слову, Владúслав очень предусмотрительно опаздывал на собственный суд, а заодно и похороны.

«Вас за смертью посылать!» - услышав голос детектива, подозреваемые разом обернулись к раскрытой настежь калите. Влад холодно посмотрел на людей, с которыми ему приходилось иметь дело всю эту безумную неделю. Никогда раньше так не обнадёживало его то, что в неделе только семь дней. «За твоей уж я бы пулей», - буркнул хозяин дома и пошел открывать дверь. «Ишь, как живой», - усмехнулся Дмитрий, но тоже отправилась под крышу. Всё равно, на улице было промозгло и неуютно.

 

В доме промозгло не было. Из прихожей гости резво «перетекли» в зал. Марина уж хотела предложить им чаю, но вовремя опомнилась – сколько можно чай пить? При таких обстоятельствах давно пора переходить к чему-то более серьёзному. «Бульончику?» - гости промолчали, а хозяйка, в общем-то, и не спрашивала. Пока на кухне Марина с подругой колдовали над бульоном,  в зал вступила тишина – люди чувствовали себя глупо, а Влад - плохо.

«Это мы как раз Вам собирались отнести, - хозяйка слегка приправила ложью суп, ставя перед Владом тарелку,  - Кушайте на здоровье!» Детектив принялся за желтоватую воду без особого аппетита, сейчас ему важней было закончить это расследование. Другие гости застучали ложками – и все будто чего-то ждали. Тут у молодого человека, видимо, начали проявляться побочные действия, за коими так хотел понаблюдать Стефан Петрович. На пациента опять нахлынула слабость. Расширились зрачки, дыхание стало затрудненным. Парень поднёс третью ложку к губам, но уронил её  в жирное озеро. Он заставил себя посмотреть на  подозреваемых. Черты смазаны. На губах – горечь. Ужасно, ужасно горько во рту. А гости ели, словно ничего не чувствовали. Усилием воли Влад заставил себя выйти из-за стола. Кажется, ему что-то говорили. Кто-то, вроде, бросился его поддержать, но так и не поддержал.

Из ставшего душным зала через темную прихожую Влад выбрался на мокрый двор. Прохладный воздух болезненно проникал в лёгкие, каждый вдох давался с трудом. Сердце то бешено колотилось, то испугано замирало. Влад не понимал – вышел за ним кто-то или ему показалось. Вдруг резкий удар свалил детектива на размокшие ступени. Князь обхватил руками голову, по которой снова будто ударили чем-то  тяжелым. Недавняя горечь превратилась в концентрированную боль, поднимающуюся из желудка. «Это что – крысиный яд что ли?!» - внутренне воскликнул колдун, с чьих губ сорвался стон. Перед глазами поплыли в сверхновой микстуре  глиняные горшочки с кашей, а всё это перечеркнул кипящий знак Юпитера.

    Вот уже и двор заволокло бульоном, но сквозь  пелену колдун разглядел набросок к спасению. Надеясь на очищающую силу огня, Влад представил, как загорается  куча хлама, заботливо собранная хозяевами. Но ни одного языка пламени, ни одной искорки. Даже смертельный риск не мог вернуть колдуну могущество. «К черту волшебство!» - прошептал маг и резко поднялся с колен. В кармане куртки зажигалка – подарок врага. Сделать лишь несколько шагов... Грязная дорожка то ближе, то дальше, небо ближе - дальше. Вот уже достаточно для броска. Словно револьверный щелчок затвором зажигалки. Руки плохо слушались – зажигалка не долетела. Совсем чуть-чуть. Влад чувствовал – ещё чуть и его тело не выдержит, хотя каждая частичка его хотела существовать дальше. Пусть, не колдуном, да и не детективом – лишь бы жить. Пусть, человеком – жить. «Жить»,  - выдохнул умирающий, погружаясь в темноту.

Мрак прорезал огонь. Вроде, всё как минуту назад: двор, во дворе – трава, только на траве – костёр. Несколько секунд Влад смотрел на пламя. Нужно сделать ещё шаг. Влад и сам не знал, почему. Но тут уж оставалось довериться инстинктам – человека ли – Влад не знал. Князь поднял своё тело. Прыжок. В тот миг, когда пламя пролетело внизу, Влад почувствовал ужасную радость. Как он забыл, что это Купала, а не бразильский карнавал! Хватит масок… Перекувырнувшись в воздухе, князь приземлился на ноги и улыбнулся. Он прекрасно себя чувствовал. Ни следа болезни. Ни следа магии.

                                                                                    

Вот как всё в жизни забавно устроено – сколько живу,  не устаю восхищаться! Бывает, болеет человек – болеет, выздороветь никак не может, а тут – раз и уже здоров! Хотя на то она и молодость…

Владька влетел в зал так, что у всех глаза на лоб полезли. Как так – уходил больной, а вернулся здоровый? Ну, он, конечно, молодчина – объяснять ничего не стал. Прямо как я! А чего болтать – не поймут, только напужаются…  А малец прыг – и на стол. Маринка чуть не разревелась – скатерть-то только с утра стелена. Влад опомниться им не даёт – историю про письмо пересказывает да конвертиком пустым у каждого носа потрясает. Все уши и навострили. А этот по столу эдак гордо, словно петух, расхаживает – радуется, что ничего у него не болит и не колит нигде.

Пока он ходил среди чашек, дождик опять засобирался. Вода, она любопытная. Всюду просочиться, все секреты выведает. А как капельки в окно постучались, так бугай тот взвился, мол, некогда ему тут рассиживать - конь у него железный на улице мается.

Ушел он – фиг с маслом!  Владька ему так с вызовом, что тот из-за  «мотуцикла» бы и друга под монастырь подвёл. Тот как взвился! Чуть мальца моего со стола не стянул. А то я уж думал опять мазь от синяков заваривать. Но Владька, всё-таки, заехал этому быку каблуком. Мальчишки – что с них взять?.. Всем-то остальным жутко  любопытно, как другого обвинять будут в смертоубийстве.

Тут Влад достаёт мою колоду, а из неё – Дмитрия этого самого. Карту ему вручает с приговором: «Чуть подпортить механизм – вот и авария. Зачем больному такой мотоцикл? Только он тебе его, всё равно, не отдал – зря ты к нему в больницу приходил. А там уж… Мы все знаем, какой ты сдержанный человек! А дарственную на мотоцикл после подделал». Здоровяк в лице переменился – видно, что пытается сообразить, а мысль верткая – никак за неё не ухватиться. Но уж догадался ответить: «Да мы с друганом всю школу за одной партой отсидели! Да кто угодно скажет!.. Да, Марин?» Девчушка глаза отворотила. Он перед ней чуть ли не на коленях – каюсь, документ липовый, но не пропадать же добру было! Родичам такой крутой мотик без надобности… А чтобы убить – это ни в жизнь! Смотрит – толку нет, он давай другое гнуть: «Да это всё его баба бешеная! Вон – она, стерва! Со свету Славку сжила и ещё пацанов!» На которую он показывал – Тамара – бледностью благородной покрылась аж, но молчит. Рифму подбирает.

Тогда мой малец к девице этой белой повернулся и молвит: «Не волнуйтесь,  я в курсе всеобщей любви к вашему таланту… Злые языки даже утверждают, что Вы собственных женихов до могилы доводите, вот абсурд! Мне и мамочка Ваша объяснила, что все трое пропали абсолютно случайно!» И шепотом добавил: «Но мы-то понимаем, что они не погибли. Просто от Вас сбежали. А последний бедолага не успел!»  Девица вдруг стала красной. Но Владька её ещё утешил: «Не утруждайте себя возражениями! Я и так знаю, что Вы отнюдь не Черная Вдова. Просто дама крестовая». И он ей карту в руки. А она молчит – выжидает, что он ещё скажет. Владька мой и заявил, что нет у нас в глубинке преступных гениев. И, вообще, гениев нет. Окромя, неё. Тут малец и говорит, что средство то волшебное стоило ему принять – глаза открылись. И просит Марину открыть книжку этой самой Святы. Пусть сестренка почитает, что написано её братом. Она как глянула – все названия да и некоторые стихи рукой брата. Никто не поймёт, а Владька ей подсказывает: «Читайте любое стихотворение, не ошибётесь! Всё брата Вашего…» Марина чуть не задохнулась. «Ах ты, гадина!» кричит на Тамарочку. А та даже не возражает – ревмя ревёт.

Когда Марину оттащили, Тамара кричит – всё Искусства ради. Сплагиатничала. Всё одно – Святославу это творчество было без надобности. «Но не убивала – слово даю! И в больницу приходила поддержать его! И стихи новые записать… А ты что улыбаешься, гиена?» Это её своим весельем задела медсестра – оно у неё, как всё остальное, крупное. «Вы на эту посмотрите! Это оно – она! Я видела, как таблетки  какие-то подмешивала моему милому!» Ну, Ира – девка с норовом, её лучше не тронь! «Если кто забыл – я тут медсестра! И таблетки «подмешивать» – моя работа!.. Владислав Александрович?! Владик, не вздумай мне свою карту совать – не вмешивай меня в это дело!» Но малец у меня упорный! Очень замечательно это для учёбы, как я считаю. Он ей абсолютно по-дружески: «Но ты, ведь, ты могла таблетки и перепутать. Не успела «ой» сказать, а неверный жених уже в реанимации!» «Ничего я не перепутала! – возмутилась медсестра, но тут же, родимая, опомнилась, - В смысле, я и не собиралась. То есть…» Да, молодец – не так-то просто эту запутать!  «Да я его до сих пор… помню любовь к нему», - и она как стрельнёт глазами в допросителя! Так только чтоб ранить. «И вообще, мне-то известно, какие лекарства нужны больным!» - и теперь «стрельнула» в сторону лекаря. Но тут уж, чтобы убить. Оставив ведьму нашу до поры, Владька повернулся к Стефану.  Тот не дал ему и рта открыть: «Но с Вами всё обошлось!.. Да, я попробовал на нём новое средство – обезболивающее. По его просьбе!» Маринка вцепилась в несчастную скатерть. Ей-то тут приходилось тяжелей всего. Не скатерти, конечно, а сестренке Святослава. «И много Вы ещё его просьб выполнили?» - так ехидно спрашивает малец, протягивая ему короля. Тот оправдывается – хотел болезный, чтоб ему какую-то «азию» сделали, а врач отказался. Так и говорит, мол, у нас тут выздоравливают и ни-ни! «Так Вы уверены, что смерть больного наступила не от вашего средства?» - шутки в сторону. «Э, та доза была абсолютно безвредна. Всё по применению я вот ей объяснил…» Все посмотрели на осиротевшую девочку.  «Уж не посмеете ли вы сказать, что я убила собственного брата?» Мой ей даму червовую кидает: «Конечно, не посмеем! Ты сама это только что произнесла». Маринка засмеялась, хоть как-то невесело, и спрашивает – зачем? Владька плечами пожимает и так задумчиво ей, что он на неё надеялся – сама бы  объяснила. «Но на нет, как говорится… Да, профессор? Как Вы там говорили – анемия конечностей?» Доктор ввернул другое научное словцо. «Ну, это когда человек становится обузой для любящих родственников, правильно, Марина?» - с наивным видом спрашивает Владька. «Думаешь – я могла бы убить, чтобы не заботиться о собственном брате? У меня такого и в мыслях не было!» Все насторожились – кто его знает, что там у неё в мыслях было? «Да я-то верю, что это было сделано из самых благородных соображений! Из жалости и сострадания», - Владька сегодня только и делал, что утешал. «Да! Я хочу сказать – нет. Из благородных, но сделано не было». Девчонка всхлипнула и принялась путано объяснять, как старалась  помочь брату. Даже таблетки у врача забрала, чтобы Святославу легче было. «Вы не понимаете, как брат страдал! Не столько из-за тела – не мог он выносить мысли, что теперь ему жить таким… Коля, зачем ты тогда это сделал?!» Бедняжка совсем забылась. Её муженёк даже и не понял, о чем это она болтала. «К этому я никакого отношения не имею. Я никогда Святослава даже не видел!»  И хлыщ этот развел руками – взятки с меня гладки! Владька задумчиво перетасовывал колоду,  к слову интересуясь, кем Николай раньше работал. Много кем. Дворником, водителем, грузчиком… Тернист путь бизнесмена! Всего и не упомнить. Пацан мой вытащил карту, и вот незадача -  выпал, почему-то, повсюду невиновный Николай. Отдав ему эту картинку, детектив полюбопытствовал, как его с Маринкой угораздило познакомиться? «А какое это имеет значение? В церкви встретились и всё тут!» Тут жена на него так посмотрела – я испугался, что на него потолок обвалится. «У церкви. Попросила его молиться за брата. Сама-то я не знаю, как. Деньги неплохие платила», - девчонка усмехнулась. Главное, что «молельщик» тогда помог – Святославу лучше стало, хоть и не на душе. «А как ты бросил молиться – совесть, видите ли, его замучила у меня деньги брать – так на следующее утро брат и…» «Так, Марина, не уходим от реальности! Николай угрожал Вам?» - выходило дознание из-под контроля. «В смысле – угрожал?» - Марина так удивилась, что плакать перестала. «Ну, говорил – прекращу свою… практику – брату не поздоровится? Или вы с Николаем накануне поссорились?» - Владька-то считал, что как раз самый неподозрительный и заслуживал его внимания. Как всегда в этих, как их, романах дефективных… детехтифных! Девчонка только головой замотала. Приходилось пареньку как-то выкручиваться: «Николай, тут каждый на другого показывал, ну, что ж Вы молчите?» Вот чувствую, так и хотелось Кольке на самого дознателя указать, но в последний момент он - таки буркнул: «Вон слишком уж довольная сидит!» И опять вернулись мы к ведьмочке. «Да я сама бы слово взяла! Только очень уж любопытно узнать, что у каждого грехов полно», - усмехнулась Ира. «Надеюсь, теперь любопытство удовлетворено?» -  так недовольно парень у неё спрашивает. Правда, ему уж самому теперь интересно. Пошла моя ведьма говорить: «Как я погляжу, тут прям пародия на детектив!.. Всем смерть Святослава на пользу пошла. Кто мотоцикл урвал, кто – славу его. Кому – проблем меньше, а кому – интерес свой». Она тяжко вздохнула. «Да и я не без греха перед Святиком... Не прощу, что даже не поговорила с ним по-человечески! Ему только с собственной смертью и можно было словом перекинуться!» Все слушали, боясь вздохнуть – к чему эта она? Кого обвинит? У неё в глазах слёзы блеснули, но эта девка не из плаксивых! «Той ночью я зашла к нему в палату. Прощения попросить хотела, да опоздала… А на тумбочке вот, что было. Я подумала – мне. Из-за имени, а после… После уж поздно». Она вытащила из кармана клочок бумаги и протянула его следователю. Почерк тот сразу определил. «Иришка, если когда-нибудь сможешь, прости меня за это. Но я всегда останусь с тобой. Святик». Ну, скажу я вам, ребята, и чудён этот мир!

                                                                                                               

Пока хватало сил, Святослав жил «на грани», а в ту минуту ему показалось, что эта грань прошла по его жизни. Казалось, что ночь для него никогда не кончится. Как бывает, таблетки оказались так близко. Не столько обезболивающее, сколько снотворное.

Владúслав рассмеялся и подкинул колоду вверх. От души он хохотал из–за того, что его детективная история даже не существовала в реальности. Карты падали ярким дождём на притихших людей - уже не подозреваемых. Их сомнения, страхи – всё оказалось частью нелепой игры. Никто не злился не детектива – он смеялся не над ними и не над умершим, а над самим собой.

Вытирая слёзы, выступившие от смеха, Влад спрыгнул со стола: «Все являются свободными! Мерси за сотрудничество!» Гости не заставили себя упрашивать: каждый поспешил навстречу наступающей ночи, чтобы ей доверить свои сожаления. «Вечер сегодня прямо как тогда», - к Владу приблизилась непривычно грустная медсестра. «Хоть ты самобичеваньем не занимайся! - к чему-то сказал князь, - Тогда, мне не так скверно будет». Ира вытерла первую сбежавшую от неё слезу и улыбнулась: «Твоя-то вина в чем?» «Не нужно было лезть в это… - Влад посмотрел ей в глаза, -  Повелся на обещанную награду!» Вспомнив о бесполезной, да уже и не существующей улике, молодой человек вытащил фотографию из конверта, который тут же превратился в комок мокрой бумаги. Гости уходили, не прощаясь. Ира чувствовала, что ей тоже пора оставить этот дом, но ей так не хотелось покидать молодого человека. Чтобы ещё продлить разговор, она произнесла: «Влад, я не знаю, что там тебе за награду обещали…» Князь об этом сам толком ничего не знал. «…Но вот это было на том клочке бумаги. А при жизни Святослав всегда держал это при себе. Вот!» И в своей ладони Владúслав почувствовал предмет, от которого шел приятный холодок. Да что там, это было просто источником магической энергии! Не веря своим глазам, Влад взглянул на брелок, который подарила ему медсестра. Полупрозрачный камень зеленоватого цвета – будто глаз какого-то волшебного существа. Внутри этого шара мелькали золотистые искры, завораживая колдуна. Вот она – его награда. Владúслав заставил себя оторвать взгляд от волшебного камня: «Видел бы это наш старец!»  «Думаешь, он разбирается в полудрагоценных камнях? - с сомнением спросила Ира, будто не понимала магическое значение предмета, - Будь осторожен, Влад. Как у меня оказался этот камень, так всё в жизни кувырком. Может, хоть теперь наладится!» Молодой человек отвёл глаза. Грустно было понимать, что зря принимал медсестру за «свою». В зал вернулись хозяева, намекая, что Ире точно уже пора уходить. «До свиданья, детектив!» - улыбнулась на прощание Ира.

Марина скользнула в спальню, предоставив мужу пожелать их гостю «сладких снов». «Так, гости разъехались. А мы что-то расклеились… В смысле, спокойных снов», - пояснил Николай, зевая. «Ещё не все гости ушли, - улыбнулся ему колдун, жадно впитывая энергию талисмана, - Подвезёшь до вокзала?» Из роя радостных ответов Николай выбрал – «В один момент!..» И побежал заводить машину. Марина выходить к уезжающему гостю не стала, опять на неё навалилась хандра. Она так и не сказала мужу, что ждёт ребенка, хотя уже была в этом уверена, благодаря средству, которое принесла ей медсестра.

Последний раз окинув комнатку взглядом синих глаз, Влад грустно улыбнулся фотографии Святослава и взял со стола карту  – забыл он попрощаться с одним человеком.

 

К удивлению Николая, надоедливый гость прошел мимо готовой сорваться с места машины. «Что он решил вычудить напоследок? - водитель высунулся из окна и крикнул, - Куда это ты собрался?» «Я только со знакомым попрощаюсь!» - отмахнулся Влад, стуча по соседнему забору. Окончательно убедившись, что гость у них с приветом, Николай вылез из автомобиля. Посмотрел ещё немного, как парень пытается открыть ветхую калитку, но, всё-таки, заметил: «Какой знакомый? Тут лет десять никто не живёт!» Бросив на бизнесмена презрительный взгляд, колдун перемахнул через забор. Мужчина прислушался к проклятиям с той стороны и засёк время. Было десять вечера. Или уже ночи?

Выбравшись из зарослей, которые он почему-то днём не заметил, Влад поспешил к дому. Несколько раз он чуть не упал, зацепившись в темноте за какой-то хлам. Чуть ли не на ощупь добравшись до крыльца, которое в этой половине выходило во двор, молодой человек дернул за ручку – дверь не поддалась. «Не рано ли он улёгся!» - Влад принялся стучать. Бесполезно. Тогда, отойдя на шаг, колдун указал на замок пальцем. С его ногтя сорвалась искра и, пролетев через скважину, осветила дом изнутри. Дверь бесшумно открылась.

Владúслав радовался возвращающемуся через талисман волшебству. Теперь-то он точно расстроит дедушку – не пойдёт к нему в ученики. Однако то, что предстало перед взором князя, заставило его забыть о своей радости. Изнутри дом был совсем не таким, каким маг его сегодня видел. Всюду мертво-белый слой пыли и паутины, запах затхлости. «Старикашка провёл меня! - прошептал князь, - но зачем?.. Или мне всё показалось?!» Парню пришлось побороть желание захлопнуть дверь и немедленно уехать отсюда. «Но Ира тоже его видела! Если бы…» - не закончив свою мысль, Влад приступил к действиям. Взглядом он опрокинул  корзину у дверей. Из неё вывалился гадкий хлам, лениво выполз  паук. Вздрогнув от отвращения, князь приблизился к содержимому. «Вот и улика!» – восторжествовал маг, разглядев испачканный яблочный огрызок. Значит, волшебнику ничего, то есть почти ничего не померещилось. «Значит, вот кто мне всё это время вредил! Притворялся…» - понял князь. Сводить счеты? Сейчас это не составило бы для колдуна никакого труда.

Взвесив всё, Владúслав решил мстить, но вдруг пожалел старца. Всё равно, деду  скоро на тот свет – там разберутся! Свет погас, дверь заброшенного дома с треском захлопнулась. «Я отказываюсь от твоего предложения… - Влад прикрепил карту старца - Джокера к стене, -  папаша!»

     Неадекватному гостю потребовалось чуть дольше дюжины минут, чтобы вернуться к машине. «Ну, как – попрощались?» - ехидно спросил Николай. «Не застал дома, - Влад усмехнулся, - на его счастье!»

Пока они ехали, Влад думал о завершенном расследовании, некоторые детали которого так и остались для него загадкой. Например, кто написал письмо? И какое отношение ко всему этому имел дед? Если хорошенько поразмышлять, то… Нет, эта дорожка может далеко увести! Достаточно! «Преступление» раскрыто, можно сказать. А можно сказать – преступление «раскрыто»… Главное, что детектив, то есть колдун получил свою награду. Или не главное? «Главное – это вовремя уйти! – успокоив себя, князь собрался закрыть глаза, но тут... - Останови! Останови машину!» От неожиданности водитель резко ударил по тормозам. Николай тоже  заметил, но пока не мог взять в толк, почему так взволновал пассажира какой-то крест. При наших  дорогах таких на каждом километре!..

      Выпрыгнув из машины, Влад бросился к небольшому деревянному пересечению, на который кто-то заботливо повесил венок. Владúслав остановился,  неуверенно протянул руку к тому, что было в обрамлении берёзовых веток. Потерянный пиковый валет - его карта. Ему вызов.                                                                                                                                         

                                                                                                       

Следует ли продолжение?

 

 

 

 

 

                                                                                                                 

- … с последствиями.

- Для соперника? –  полюбопытствовал старик.

- А соперник своё ещё получит! – самоуверенно заявил князь, жалея, что для него самого последствия на лицо, то есть на лице.

 - Это тот детина, что тебя сегодня привёз? Ну, тот, что чуть ли не в два раза больше тебя по росту и в три – по ширине? С мордой быка? И такими кулаками!.. - живо набросал портрет Дмитрия старик.

- Та детина… - Владу послышалось в голосе собеседника восхищение, которое почему-то разозлило, - Как вы говорите - сила имеется, а ум без надобности!

- Да, а у тебя ум есть - силы не надо,  - согласился собеседник, - Хотя тебе бы тоже силёнок набраться не помешало. Ладно, пойду я, сынок.

Не дожидаясь ответа, старец развернулся. Пожалев, что обидел единственного человека, с которым за последние дни удавалось нормально поговорить, Влад и спрыгнул с подоконника. Князь даже сознательно пропустил мимо ушей то, что его обозвали «сынком»

- Зачем приходили-то?! – парень догнал старца, - О природе поведать?

- Ах да, совсем запамятовал! – старик достал из котомки стеклянную баночку, - Я вот принёс тебе смесь лечебную. От последствий кулачных боёв.

- Русская народная медицина... - растеряно произнёс Влад, крутя в руках неожиданный подарок, - Мерси большое.

- Да ты, молодец, попробуй сначала, а после уж благодари! – махнул рукой старец.

- А лестница Вам зачем? – не сдержал любопытства молодой человек, но тут же вернулся к иронии, - Не звёзды ли протирать?

- Нет, звёздочки волшебные не заляпать бы, - серьёзно ответил старец, -  Просто на крышу полезу.

- Не боитесь? И вообще, зачем? – Влад опять не понимал интересного собеседника.

- Вот-вот, зачем бояться? Тем более если уже рухнул с верхотуры, - тут собеседнику показалось, что старик сказал это для него. То есть старец всё говорил для Влада, ведь он с ним разговаривал… Но вот этой фразой он явно намекнул на что-то! Невозможно, чтобы старец знал, как Влад из-за одной такой звезды потерял магию. Или догадывался? Да кто тут детектив?! Пока Влад беззвучно возмущался, старец договорил, - Полюбоваться на небушко с близи.

- Угу, с крыши намного ближе будет, - Влад хотел рассмеяться, но, непонятно почему, не смог. 

- Главное, чтобы от земли, к которой грехи тянут, подальше, - к счастью, старик не заметил иронии. Или сознательно не обратил на неё внимания. 

- Если грехи тянут, то я и на одну ступень не поднимусь, - тут Владу следовало усмехнуться, но не вышло.

- Я подсоблю! Ты только стремись – и старик приставил лестницу к небу, - Поведаешь мне о своей доле, сынок.